Ранний Самойлов: Дневниковые записи и стихи: 1934 – начало 1950-х. Давид Самойлов

чудной растительностью, прекрасными птицами и пр. В центре его стоит Золотой замок, где живет страшный великан. Второй – большой, скалистый и печальный остров. В центре его большая дыра, ведущая в подземелье, охраняемая тремя страшными псами. Таинственный спутник высаживает меня на берег и говорит, чтобы я спустился вниз, в подземелье, и освободил томящихся там людей. Для того чтобы это сделать, нужно их заставить самим развернуть красное знамя и достать факел свободы, который ослепит страшного великана, посадившего сюда людей. Я спускаюсь вниз и, пройдя через многие опасности, достигаю огромной залы, где в страшных мученьях трудятся люди, охраняемые псами. Я вскакиваю на камень и пламенной речью призываю их к освободительной борьбе. Злобные псы кидаются на меня, но я успеваю зажечь факел свободы, свет которого ослепляет их и будит рабов, которые кидаются на псов, кирками, кандалами разбивая им головы, душа их руками и впиваясь голодными зубами в их горла.

      C диким криком следуют они за мной из темного подземелья наружу. Кидаются в воды и захватывают замок своего врага-великана, который сначала, ослепленный светом факела, кидается на людей и вступает с ними в битву. Но в это время появляется мой таинственный спутник, вид которого приводит в ужас великана, и, пронзив его кинжалом, бросает в реку. После этого он скидывает красный капюшон со своей головы, и все видят его благородное лицо, озаренное светом факела.

      Может быть, это глупо. Фантастично, несовременно, но тем не менее я постараюсь написать это, хотя аппетит писания на сегодня у меня пропал.

      09.02

      «Только грядущее область поэта!»[13] – писал Брюсов. Хотя и не смею причислять себя к священному лику поэтов, но проблема грядущего очень меня интересует.

      05.03

      Стихи не пишутся и не лезут в голову. Торчит только одна глупая строчка:

      снится,

      Как мчит таинственная ночь

      на золоченой колеснице.

      И точка.

      Как жалкий цвет растет в тени,

      Так я живу печальный, хилый.

      О, Р… на меня взгляни

      И назовись моею милой.

      Твой голос нежен, как свирель,

      Он глубоко пронзает душу,

      Твою божественную трель

      Я целый день готов бы слушать.

      Взгляни, пускай заря любви

      Нас озарит прекрасным светом,

      Моей души не отрави,

      Пригрей несчастного поэта…

      09.03

      О чем писать? Иссякли мысли,

      Устало быстрое перо,

      Как тучи тайные нависли

      Вопросы пламенных миров.

      В бездонной тьме вы точки света,

      Вы, указующие путь,

      Вы вдохновение поэта

      Влили в тоскующую грудь.

      Когда, как будто черным шелком,

      Положит вечер свой покров,

      На вас, о звезды, диким волком

      Завыть в экстазе я готов,

      А на поляне, там, где черти

      С усмешкой шепчутся в кустах,

      Плясать безумный танец смерти

      С кровавой пеной на устах.

      Я

13

Только грядущее область поэта!.. – строка из стихотворения Валерия Яковлевича Брюсова (1873–1924) «Юному поэту» (1896). Когда ДС был еще младенцем, его семья снимала комнату в одной квартире с поэтессой и переводчицей Аделиной Ефимовной Адалис-Эфрон (1900–1969); см. запись от 13.04.1937. К ней часто заходил Брюсов и даже, по семейной легенде, как-то раз убаюкивал новорожденного ДС. Поэтому он в детстве считал, что это стихотворение обращено к нему лично.