Кремль 2222. Легенды выживших (сборник). Владислав Выставной

за стол. Чаво в дверях-то торчать?

      – Давно бы так, – во весь рот улыбнулся Толян, пропуская вперед слегка ошалевшего от бабкиного визга братишку. – А то сразу за кочергу.

      Бабка ничего не ответила, лишь нахмурилась и полезла в печь за чугунком…

      …Толян облизал грубую деревянную ложку и положил ее на стол.

      – Ну, мать, дай Бог тебе здоровьичка, потопали мы.

      – Далеко ль собрались, голубчики?

      Пока братья хлебали щи, бабка слегка отмякла лицом, суровые морщины вокруг рта и глаз немного разгладились. Видно было, что хозяйка рада гостям, которые, видимо, в эти забытые богом места забредали нечасто.

      – Клад ищем, – улыбнулся Толян. На сытый желудок он умел очень располагающе улыбаться.

      – Клад…

      На бабкино лицо снова набежала тень.

      – Клад, значица… Езжайте-ка вы домой, ребята, – ни с того ни с сего вдруг резко и зло сказала она.

      – Чо это ты, мать? – удивился Толян. Даже помалкивающий всю дорогу Васек от такого оборота событий недоуменно поднял глаза над тарелкой.

      – Да ничо. Бывали тут до вас такие же сопляки, тоже искали… И нашли… На усю жисть наелись.

      Толян навострил уши.

      – Чего нашли-то, мать?

      Бабка рассерженно стукнула об стол сухой ладонью и поднялась с табуретки.

      «Ничего себе, рост у нее… Только что была согнута в три погибели…» – промелькнуло в голове у Василия.

      Старуха поставила на дощатый стол высохшие руки и нависла над братьями.

      – Нет тута ничего, парни. Только кровь вокруг человечья, которую земля принять не может. Потому что шибко много ее, кровушки. И нашей, и не нашей. Раньше деревня большая была, да в войну фашисты проклятые всех под корень вырезали и мертвым мясом колодцы забили. И с тех пор не оправилась земля. И теперя вряд ли оправится. А живому человеку жить здесь заказано…

      Бабка говорила монотонно, громко и нараспев, будто читала молитву. Выцветшие от времени глаза ее расширились, невидящий взгляд блуждал по углам старой избы, и дрожали старые руки, отчего мешочки обвисшей, сухой кожи на них колыхались, будто желтые тряпки.

      – В воздухе новой войной пахнет, я чую. Кровью, смертью, пеплом пахнет. Да только эта война пострашнее прошлой будет. Намного страшнее. Последняя это будет война для всех людей, что на земле живут. Последняя…

      – Пошли отсюда, – прошептал Толян брату, потихоньку выползая из-за стола.

      Старуха не видела братьев. Она стояла, покачиваясь, глядя куда-то перед собой и монотонно бормоча себе под нос.

      Толян с братом тихо взяли с лавки свои рюкзаки и так же тихо вышли из единственной в деревне обитаемой избы…

* * *

      Черные копатели – это люди, живущие продажей того, что они смогли разыскать на полях былых сражений. На жаргоне этих кладоискателей – или грабителей могил, что менее романтично, но более верно, – поход за сокровищами называется поездкой «в поле».

      …Это действительно было поле. Громадное и бескрайнее, с высоченной, по пояс, травой, шепчущей о чем-то своем,