Дети новолуния. Дмитрий Поляков (Катин)

самое время отложиться от проклятого Мухаммада. И не только, не только. Теперь это уже полдела… Ты, конечно, знаешь, с каким уважением я отношусь к халифу ан-Насиру и его двору. Так вот, мне бы хотелось, чтобы и ан-Насир испытывал ко мне не менее глубокие чувства. Когда ты был в Багдаде и беседовал с ним, не заметил ли ты, что халиф понимает, что нуждается в надёжном плече на востоке исламского моря?

      – Да, мой хан.

      – Разве он не видит, что надёжных друзей следует искать среди умных?

      – Да, мой хан.

      – Нет, имам! – Кучулук-хан приподнялся в кресле и с силой надавил ступнёй на живот девушки, так что та, не смея издать звука, выгнулась от боли. – Нет. Друзей нужно искать среди умных и опасных. После притязаний хорезмшаха это он наверняка понимает. Но ему нужна личная преданность. А нам нужна сила. Потому что только сила – причём чужая – представляет опасность для его могущества. А в сочетании с умом такая сила способна заставить халифа выглянуть за предел ближнего круга и догадаться, что личная преданность не укроет от всех бед, подстерегающих слабых владык на земле Аллаха. А чтобы увидеть незнакомого друга, прежде надо испугаться и поверить ему.

      – Но у нас нет такой силы, мой повелитель, – заметил имам. – Мы располагаем хорошим, надёжным, но всё ж таки небольшим войском, даже если заберём в него всех мужчин и подростков из наших селений… И потом, при чём здесь халиф, я не понимаю, когда с севера на нас надвигается настоящая буря?

      – Честное слово, иногда мне кажется, что я один такой умный, а кругом меня одни валуны! – Хан вскочил с места, и девушка, не выдержав боли, вывернулась у него из-под ноги. Раздосадованный, он пнул её и крикнул: – Пошла вон, бесстыжая сука! И передай евнуху, чтоб влепил тебе десяток палок!

      Закрыв лицо руками, наложница кинулась к выходу, где чуть не столкнулась с сыном Кучулук-хана, входящим в покои отца.

      – Вот! – рявкнул хан и выбросил указательный палец в сторону сына. – Вот он понимает меня!

      – Я только хотел сказать, – пролепетал имам, – что слухи, которые доходят до меня, вызывают опасения.

      – Не верь слухам, благочестивый шейх! Чего нам бояться?!

      Имам встал на ноги. Измазанные чернилами пальцы теребили калям. Пересохшими губами, сипло, но всё же с твёрдостью в голосе он сказал:

      – Послушай, повелитель, я по-прежнему желаю обратить твоё внимание на то, что, может быть, уже через несколько дней мы увидим монгольское войско под стенами нашего города. Они придут с севера. Сегодня ночью ко мне прибежал писец из Карашкента, а это всего в сотне фарсахах отсюда. Он принёс страшные вести. Позволь, я позову его, чтобы ты сам услышал о тех, с которыми нам предстоит встретиться. – И, помолчав, потряс головой. – Это не обычные кочевники.

      – Пёс с тобой, – согласился хан и запустил пальцы в волосы на груди, – зови своего человека.

      Тем временем Кара-Куш приблизился к отцу, поцеловал руку и встал у него за плечом. Имам поклонился и вышел, чтобы вызвать писца.

      – Ну