Ричард Длинные Руки – грандпринц. Гай Юлий Орловский

мирным. Я вообще сплю сном младенца.

      – Возможно, – обронила она, – просто не знаете, что ночью задержали еще троих, что пытались пробраться во дворец, пряча под плащами ножи.

      – Ого, – сказал я, – они что, хотят моей смерти?

      Она посмотрела, как я с удовольствием пожираю мелко нарезанное холодное мясо, покачала головой.

      – Нет-нет, ваше высочество, что вы!.. Как вы могли такое подумать? Их желания куда проще…

      Я сказал подбадривающе:

      – Ну-ну?

      – Им важно, – сообщила она, – чтобы вашего высочества не было среди живых.

      – А-а, – сказал я с облегчением, – прям гора с плеч, сразу от сердца отлегло. Всего-то… Попробуйте эту вот птичку. Хорошо прожарена, мягкое мясо. Молоденькая была, еще вчера летала и пела, бедняжка…

      – Вы очень любезны, ваше высочество, – произнесла она с холодком. – Как мне кажется, вы стали слишком заметной фигурой…

      Она положила нож и ложку на блюдо с остатками мяса бедняжки-птички. Старший распорядитель сделал шаг к Рионелле, шепнул ей только одно слово, и та тут же приблизилась к нашему столу бесшумно, красиво и грациозно поставила перед Аскланделлой широкое блюдо с горячим мясом и жареными яйцами.

      Я сказал довольно:

      – Ваше высочество, я прекрасно знаю, что красавец и умница, но приличные люди завидуют молча. А эти вот…

      Она чуть изогнула губы.

      – Вы стали вообще заметным, ваше высочество. Потому у вас противников прибавляется с каждым днем.

      – Ну прям с каждым!

      – Нет, – уточнила она, – с каждым вашим усилением и каждым шагом к королевскому креслу.

      – То-то так не хочу в него всаживаться, – сказал я. – У меня здоровые инстинкты, их вложил в Адама сам Всевышний, слышали о таком? Он назвал их красиво так это и возвышенно душой. Потому мы и тянемся к красивому и возвышенному. Ну, я не о вас, конечно…

      Она промолчала, еще не придумав, как реагировать. Распорядитель неслышно шагнул к маркграфу, тоже одно слово ему вполголоса, тот приблизился к столу и поставил блюдо передо мной. То есть самцы прислуживают альфа-самцам, а самки – альфа-самкам, как постоянное напоминание о рангах.

      Маркграф поклонился и отступил, я коротко кивнул в ответ, как бы полублагодарность, ибо благодарить по протоколу в таких случаях не положено.

      Аскланделла, разделывая ножом мясо, поинтересовалась холодно:

      – Вы поедете встречать короля Леопольда?

      Я взглянул в ее удивительно светлые глаза, напоминающие лед на вершине гор. Густые черные брови грозно смыкаются над переносицей, пытаясь бросить тень вниз и окоричневить глаза, но те остаются не просто светлыми, а предельно светлыми.

      – А нужно?

      Она наклонила голову, не отрывая взгляда от блюда.

      – Да.

      – Тогда не поеду, – ответил я, – а что, он дорогу сюда не помнит? Здесь и встречу.

      – Лучше здесь встречу я, – предложила она. – Вы же мужчина, вам надлежит быть на коне… К тому же у вас такой красивый конь! Какая