Рыбы молчат по-испански. Надежда Беленькая

собрать вместе все фонари центральных улиц города Рогожина, их все равно не хватит, чтобы осветить широкий проспект, по которому они въехали в Москву.

      Два совершенно отдельных мира. Как с деньгами: с одной стороны, Нинина университетская зарплата, с другой – Ксенин аванс. Разный масштаб.

      Домой возвращаться не хотелось – слишком много впечатлений, нужно было с кем-нибудь их обсудить.

      Высадив испанцев у отеля, они отправились домой к Ксении. Ксения жила неподалеку от центра в старом районе. Крошечная малогабаритная квартирка. В единственной комнате уютно, ничего лишнего: шкаф-стенка, пушистый ковер на полу – комната напоминала гостиничный номер. Ксения принесла из кухни поднос – тарелки, чашки, ложки, нож. Уселась по-турецки прямо на ковер, открыла купленный в супермаркете вишневый торт, разрезала его на две половинки – одну шлепнула в Нинину тарелку, другую в свою. Протянула Нине ложку.

      – Испанец ничего себе мужик, между прочим. Осанистый. А баба у него так себе.

      Торт восхитительный – воздушный, со свежими вишнями. Нина ни разу такого не пробовала.

      – Вот это я понимаю – ужин, – Ксения отковыривает ложкой большой кусок и отправляет в рот. – Но это в последний раз, с завтрашнего дня опять на диету.

      Нине очень хочется еще расспросить про усыновление.

      – Не знала я, что это стоит так дорого, – начинает она.

      – Дети-то? Еще бы, об этом болтать не принято. Если человек в теме, он афишировать не станет. Просто возьмет и начнет зашибать бабло сам. – Ксения жует торт и запивает чаем. – Международные усыновления – это золотое дно. Только обогащаюсь-то не я, вот что обидно, – добавляет она, поднимает глаза от тарелки и пристально смотрит на Нину.

      – Да? А кто?

      – Есть тут один… Давний мой приятель, учились вместе. Зовут Кирилл. Он находит испанцев, запускает процесс, и все деньги достаются ему. А я так, наемный работник. Катаюсь в регион, тусуюсь с чиновниками, Аду выгуливаю по ресторанам, детей из нее выбиваю, а деньги потом отдаю Кириллу. Из шести тысяч, которые нам сегодня заплатили, мне не достанется почти ничего. И живет Кирилл иначе, чем я, – гражданин Канады, бляха-муха, в Испании у него вилла с конюшней и бассейном. Я там была, всю эту красоту неземную своими глазами видела.

      – Ты бы хотела жить, как он?

      – Нет, конечно. Понимаешь, для меня главное – свобода. И это все, – она обвела рукой комнату с пушистым ковром, – меня вполне устраивает. Я люблю жить одна… Встать утром пораньше – и пойти бегать в парк. А вечером люблю, когда приходят друзья. Они у меня тоже в особняках не живут. И граждан Канады среди них нету… Чтобы жить, как живет Кирилл, надо быть готовым к тому, что и окружение твое переменится, а вместе с ним все остальное – стиль жизни, развлечения, одежда. Нафиг оно мне? У меня запросы скромные.

      – А как он начинал, этот Кирилл? – спрашивает Нина. – Его тоже кто-то нанял?

      – Кирилл – тайна, покрытая мраком. Сам он про это не говорит, а я лишних