Тёмный Валентин. Путь познания. Арсен Шмат

радость.

      Постепенно боевой клич перешел в скандирование, и я с удивлением расслышал в нем имена молодых орков, что были со мной, и мое собственное…

      А вечером… А вечером меня по-настоящему приняли в клан. Все собрались на приснопамятной площади, лишь освободив небольшой пятачок в центре, где поставили крупную жаровню, пышущую жаром. Уже приблизительно догадываясь, что должно произойти, я незаметно заготовил заклинание, которое на время отключает болевые рецепторы. Как оказалось, не зря…

      Когда, по обычаю, за мной пришли в мой дом и в сопровождении двух орков я прошел через ряд, образованный воинами, то увидел вождя, а также Кирна и Рила, стоящих тут же, без верхней части одежды, – быстро смекнул, что к чему. А потому на ходу под одобрительные взгляды стащил с себя куртку и рубаху. Буран неотрывно следовал за мной.

      Подойдя ближе, я увидел, что из жаровни торчала металлическая ручка, оплетенная кожей. Да только нам не сразу поставили клеймо, подтверждающее, что мы теперь воины клана…

      Каждому из нас дали по клинку…

      – Воином станет только один из вас. Остальные должны умереть, – жестко сказал Шашер.

      Молодые орки удивленно посмотрели на него, нервно сжимая в руках клинки.

      Кирн и Рил нервно поглядывали друг на друга и на меня, оценивая противника.

      – Да пошли вы, – прошипел я неожиданно для всех. Даже для себя. – Я не собираюсь драться с теми, с кем бился плечом к плечу и кого я без сомнений и с удовольствием назвал бы если не братом, то уж точно другом и товарищем наверняка…

      После чего, крутанув клинок в руке, вогнал его в плотно утоптанную землю площади и сел по-турецки, опершись о него спиной. Всем своим видом показывая, что пусть меня хоть сейчас рубят, но биться я не буду. Буран удивленно покрутил головой, но покорно лег у моих ног.

      Честно говоря, меня просто все заело. Несправедливости я насмотрелся еще на Земле, и здесь я не собираюсь ее терпеть. Пусть уж лучше помру, чем подчинюсь такому тупому обычаю…

      К моему удивлению, меня никто не попытался зарубить. А через несколько мгновений Рил, а потом и Кирн вогнали и свои клинки в землю, сев, как и я.

      – Воин не предаст того, с кем вместе дрался, – тихо прошептал Рил, припоминая наш давешний разговор.

      Я посмотрел ему в глаза и одобрительно подмигнул, после чего откинул голову назад, упираясь затылком в рукоять своего меча, закрыл глаза. Что ж, теперь и помереть не так обидно будет…

      Через минуту тишины я услышал звук вытаскиваемых клинков из ножен. А потом…

      А потом услышал, как клинки вгоняются в землю.

      От удивления я открыл глаза… Все воины-орки сидели, как и мы. Я встретился взглядом с улыбающимся вождем.

      «Ну да, я и забыл, что они еще те любители пафоса и красивых действий. Показушники», – подумал я, после чего позволил себе немного расслабиться.

      – Достойно, – провозгласил он.

      Затем вынул из жаровни прут с клеймом на конце, раскаленный добела. Клеймо сплеталось прутиками