Неизвестная Астрид Линдгрен: редактор, издатель, руководитель. Чель Болюнд

соседними зданиями трехэтажный дом с аркой, ведущей в небольшой дворик с двумя довольно ветхими флигелями. Судя по всему, построенный в XVIII веке богом забытый дом, когда-то принадлежавший купцам. Слева от арки хлипкая дверка. Но сводчатые потолки, двойные входные двери, обитые панелями комнаты с глубокими сужающимися оконными нишами создавали атмосферу милой старины. Здесь и прошли первые годы издательства»[vii].

      Ханс Рабен был директором. Настоящий фронтмен, высокий и стильный, в костюме с жилеткой, иногда в галстуке, чаще с бабочкой. Именно он предложил Астрид работу. Но на самом деле у издательства были другие руководители, а Рабен стал второстепенной фигурой.

      Как уже было сказано, Rabén & Sjögren оказалось на грани разорения, но в последний момент его спас Карл Сёрлин. Он не был таким франтом, как Рабен, но обладал предпринимательскими способностями. «Калле был хитер», – говорила Астрид. Он ездил в Стокгольм из Норчёпинга, чтобы лично держать под контролем финансы издательства, и не полагался в этом вопросе на Ханса Рабена. Кроме того, на Рабена давили обстоятельства: ему надо было взять реванш перед свекром, Хансом Т. Хольмом, который в решающий момент спас и его самого, и издательство.

      В одном из радиоинтервью Астрид рассказывает Стефану Мельквисту, как все было на первых порах:

      «Когда я пришла в издательство, там было несколько человек в службе распространения, два секретаря и сам Ханс Рабен. И больше никого. А книги будто должны были выпускаться сами собой»[viii].

      Кризис миновал, но перспективы по-прежнему были смутными. Годовой отчет свидетельствовал – издательство ушло в ноль, но только благодаря потенциалу, хранившемуся на складе. В кассе оставалось 19 000 крон, а долгов было на 250 000. Все едва держалось на плаву, и то с учетом вклада Карла Сёрлина, которому постоянно приходилось делать новые вливания, чтобы процесс пошел. Спустя три недели работы в издательстве Астрид писала домой:

      «Позавчера Эльса Олениус пригласила издательство на ужин в “Operakällaren”[17]. Издательство – это я, доктор Рабен, доктор Страндберг и книготорговец Сёрлин. Последний – невысокий толстенький и богатый добряк, владелец издательства. Ужин был на редкость вкусный. Сачала подали три сэндвича с русской икрой, лососем и сыром, потом тарталетки с грибным соусом, невероятно вкусный суп из омаров, птицу и глясе с горячим шоколадом. А еще два сорта вина».

Из письма родителям 21 сентября 1946 года

      В письмах родителям Астрид часто в подробностях описывала званые ужины. Еда была важной темой в крестьянской семье, и Астрид хотела показать, что в Ниневии, как называл Стокгольм ее дражайший отец Самуэль Август, она не терпит в пище нужды. В Ветхом Завете рассказывается, что город Ниневия (сегодня Мосул) возле реки Тигр был разрушен за грехи его обитателей. Астрид отвечала отцу в таком духе:

      «Вернулась в Ниневию. В понедельник пойду на работу».

      Сёрлин купил издательство в надежде получить прибыль, распродав товар со склада.