Рунные витражи. Марина Ясинская

не продаются.

      – Пытаешься торговаться? Не знаю, что тут такого нашел мой сын, но учти – я запросто могу выписать сюда настоящий театр, из столицы. И тебе тогда не достанется ни гроша.

      – Я открыл кукольный театр не из-за денег.

      – А для чего?

      – Боюсь, вам этого не понять, – вежливо улыбнулся Карл.

      Мужчина побагровел, рванул к выходу и уже в дверях прорычал:

      – Я этого так не оставлю!

      Громко хлопнула дверь.

      В наступившей тишине к Карлу подбежала Эльвира и тихо сказала:

      – Этот дяденька – он большой начальник. Я знаю, потому что папа его к себе приглашал, а папа – начальник большого банка и приглашает к себе только других больших начальников.

      – Это бургомистр, – пояснил незаметно подошедший Мартин. – У вас теперь будут неприятности, да?

      Карл ободряюще улыбнулся и ничего не сказал.

* * *

      Неприятности появились в лице сухонького человечка с портфелем под мышкой, ни на миг не отрывающего взгляда от толстой кипы бумажек.

      – Я пришел уведомить вас, что договор аренды на помещение досрочно расторгается по причине…

      – О, даже причина нашлась! – усмехнулся Карл.

      – По причине, – невозмутимо продолжил чиновник, – муниципальной необходимости. Вчерашним постановлением совета города решено изъять данное помещение из частной аренды и переоборудовать его под новый зал для компьютерных игр с целью наиболее полного удовлетворения нужд горожан в полноценном и гармоничном отдыхе. У вас есть неделя на то, чтобы освободить помещение.

* * *

      Весть о том, что Карл дает последний спектакль, разнеслась по городу за считаные часы. Целыми днями в кукольный театр приходили люди, предлагали помощь, собирались вмешаться, выразить протест, написать в соответствующие инстанции, потребовать…

      Карл с улыбкой качал головой и говорил короткое:

      – Не стоит.

      Накануне спектакля к Карлу пришли Мартин с мамой. Мартин грустно бродил среди стеллажей и стендов, гладил знакомые фигурки. Потом подошел к Карлу.

      – Вы теперь уедете, и все опять станет как прежде, да? – спросил он, едва сдерживая слезы.

      – Не станет, – заверил кукольник. – Помнишь, какой ты однажды показал мне спектакль? Ты смастеришь свои игрушки – из папье-маше, из глины, из дерева – да из чего угодно. И откроешь свой кукольный театр. Сначала у тебя будет всего один зритель – мама. А потом – кто знает?

      Мартин задумался, потом кивнул и несмело улыбнулся.

      А после появилась Эльвира. Зареванная, растрепанная, она подошла к Карлу и протянула ему небольшой сверточек.

      Когда кукольник его развернул, то обнаружил там самодельную игрушку. Сшитая из лоскутков куколка в руках держала морскую звезду – одну из тех заколок, что Эльвира всегда носила в волосах, – и была одета в голубенькое платье, из-под которого выглядывал рыбий хвост. Русалочка.

* * *

      Зрители едва уместились в кукольном театре. Сидели на полу и на подоконниках, стояли у стен и в дверях. Смотрели на сцену