Тосканский фьюжн. Елена Васильевна Ленёва

гробниц этрусков. Я в приборах ничего не понимаю и в такие возможности их изобретения не поверил. Этруски хоронили в урнах. Или в каменных гробницах. А прибор, по их словам, реагирует на человеческие останки. Короче, они меня заверили, что это какое-то уникальное приспособление. Обещали показать, как он работает. Через пару дней мы поехали на современное кладбище и, надо тебе сказать, прибор реагировал и на могилы, и на урны с прахом в стенах.

      – Как реагировал?

      – Пищал. В наушниках был слышен сигнал.

      – И что они от тебя хотели? Денег?

      – Не только. Хотели, чтобы я помог им в поиске новых гробниц. И финансово, и своим авторитетом. У них есть идеи, есть план местности, где они собирались копать, но нужно разрешение. Университетское начальство самоустранилось. Я не верил, что в Тоскане и Лацио можно найти что-то новое. У нас предостаточно захоронений. Целые погребальные комплексы! Уникальные памятники древней цивилизации, по которым человечество судит о повседневной жизни этрусков, об их мифологии, обрядах…

      Антон засмеялся.

      – Ты чего?

      – Забываешь, что я не студент.

      – Забываю. Стоит мне только начать рассказывать об этрусках и пошло-поехало… Это как в суде, – он повернул смеющееся лицо к Антону.

      – За дорогой следи, потомок этрусков…

      – Ты не иронизируй. Вполне может быть…

      – Может быть что?

      – Еще мой дед говорил, что цивилизация этрусков исчезла, но потомки их остались. Ассимилировались с римлянами. Между прочим, – он хитро подмигнул Антону, – тут мне сестра недавно сообщила, что вполне…

      Витторио враз залился смехом, закашлялся, чуть притормозил автомобиль, и продолжил:

      – Нет, ты только послушай… – он продолжал смеяться.

      – Да я слушаю, слушаю, – глядя на смеющегося друга, и Антон не сдержался, захохотал.

      – Сестрица моя на старости лет…

      – Ты зря сестру в старухи записываешь. Я один раз ее видел… Ээх! Красавица! Пятьдесят лет – разве это возраст?!

      – Во-первых, пятьдесят пять. А во-вторых, не перебивай. Так вот сестрица моя объявила, что составила наше генеалогическое древо и дошла до царя Тарквиния.

      – Тарквиния Гордого?

      – Еще дальше. Тарквиния Древнего. Папаши его.

      Он продолжал смеяться.

      – И что тебя не устраивает? Ты не хочешь вести свой род от сих царственных сеньоров?

      – Антонио, – Вито веселился, – это шестой век до нашей эры! Я ей предложил найти в корнях нашего дерева неандертальца или, чтоб уж наверняка не ошибиться, хомо эректюса41. Она почему-то обиделась.

      – Злой ты, Вито. Зачем сестру обидел?

      – Так она еще сказала, что для меня старалась!

      – Для тебя? Это как?

      – Я ж барон, Антонио.

      – А сестра разве не баронесса?

      – Сестра – нет.

      – Почему?

      – С этими титулами так просто не разобраться. Особенно иностранцу. Мама – хранительница титула – баронесса. Титул передается по мужской линии. Вот Клаудиа и решила, что

4

¹ Homo erectus – человек прямоходящий.