9 подвигов Сена Аесли. Андрей Жвалевский

Лорети.

      Следующая столкнулась со сковородкой, которая камнем рухнула вниз, пробила пол и понеслась к центру Земли.

      Следующая поймала литровую бутыль с молоком, которое лихо взбилось в сливки.

      Хочуги учащались.

      – Без ректора не справимся! – оценил обстановку Клинч. – Гаргантюа и Гатгер остаются на передовой. Сдерживайте их, сколько сможете. Развнедел! Эвакуируйте раненого!

      – Что сделать?

      – Берете Аесли – и за мной! Держитесь, сынки!

      Майор бросился к выходу. Сен попытался сразиться со следующей многолапой тварью врукопашную, но, к его огромному облегчению, профессор не ослабил хватки и уволок мальчика за собой.

      Незамерзающий каток

      Дубль Дуб проводил взглядом взмывшего в небеса Рыжика. Мисс Мерги очень сердита… не на него, правда, на кота с верблюдом… но все равно. Попадаться хозяйке под горячую руку не стоило.

      Поэтому Дуб не стал спрашивать, что делать ему. Его миссия исполнена – он доставил волшебного, но ленивого кота к неволшебной, но деятельной хозяйке.

      Дубль перешагнул через бортик и побежал к Главному корпусу.

      Столовая (вам еще не надоело это мельтешение?)

      Скопище бесшабашных[49] ведьм вихрем ворвалось в столовую Первертса и жутко завыло, как хор сирен на смотре художественной самодеятельности.

      В общем вое можно было разобрать отдельные реплики:

      – Ах вы, гады!.. Я с вами больше не разговариваю!.. Мы к вам всей душой, а вы!.. Что, уже один денек нельзя полночи погулять?… Ни слова больше вам не скажу!.. А еще расселись тут!.. Вам лишь бы пожрать!.. Профессор Харлей, как вы могли?.. Ни звука не издам, даже если упрашивать будете!..

      – Тихо! – рявкнула МакКанарейкл, не переставая нежно улыбаться. Ведьмы снизили громкость воя стаи волчиц до тихости шипения лежбища голодных аспидих.

      Из ало накрашенного ротика мисс Сьюзан на мгновение высунулся раздвоенный язык, с которого сорвалось несколько резко пахнущих капель. Стол, на который они упали, вспыхнул мертвенно-синим сполохом и рассыпался.

      – И как это понимать? – спросила профессор МакКанарейкл с леденящей кровь учтивостью.

      – Э-э-э… – промямлил Лужж. – Видите ли, голубушка, столы в нашей школе способны выдерживать действие несложных заклинаний первого и второго уровней, а здесь мы имели дело с заклятием как минимум…

      – А мне кажется, голубчик, – глаза декана Орлодерра сузились до размеров следа от укуса гюрзы, – что здесь мы имеем дело с группой клинических недоумков и жалких эгоистов. Спокойно, девочки, в жаб мы их будем превращать по одному. И о-о-очень медленно.

      – А половину – в аистов! – подала голос мстительная мадам Камфри.

      – Мисс Сьюзан, – вступил в беседу Харлей, – вы понимаете всю бесчеловечность подобных превращений?

      По лицу преподавателя было видно, что он с большей охотой превратится в ночную вазу – при условии, что ею не будут пользоваться животные.

      – Бесчеловечно? – развернулась к нему МакКанарейкл. – О какой человечности

49

Бесшабашная (то есть не допущенная на шабаш) ведьма издавна считалась самым злобным, коварным и опасным существом на свете, а тем более в темноте.