Шлиссельбургские псалмы. Семь веков русской крепости. Николай Коняев

сучьев, и поднялось облако огненных искр, истаивающих в холодной черноте неба. – Выходит, что тепереча предстоит он у Престола Божия…

4

      Несколько пепельных хлопьев отнесло в темноту, и они упали на руки князя Юрия.

      Еще где-то посреди рассказа шевельнулось в нем желание встать и выйти на свет костра, прерывая разговор, но позабыл тогда князь о своем желании. Нахлынули воспоминания: сколько соболей, бобров и куниц подарил он ханским женам в Орде, сколько серебра раздал эмирам и темникам, приближая погибель Михаила.

      И тот холодный день 22 ноября 1318 года, когда вместе с покойным Кавдыгаем смотрели они на берегу Терека на казнь Михаила, тоже припомнился ему.

      И князь подавил в себе похожий на стон вздох.

      Перекрестился, глядя на звезды, сверкающие в черноте августовского неба.

      – Избавит миром душу мою от приближающихся мне, яко во мнозе бяху со мною… – пробормотал он.

      И тут же услышал ответ.

      – Возверзи на Господа печаль твою, – шевельнулся ветерок в темноте у воды. – И Той тя препитает: не даст в век молвы праведнику…

      И так явственно прозвучали эти слова, что встал Юрий Данилович.

      Что-то большое и высокое привиделось ему в августовской тьме.

      – Это ты что ли, Михайло Ярославович, тут? – спросил он, шагнув к воде. – Чего тебе?

      Но уже качнулось, унеслось большое и высокое в темень озера, названного свеями Альдога.

      – Ты же, Боже, изведеши их в студенец истления, мужие кровей и льсти не преполовят дний своих, – зашумела на отмели озерная волна.

      – Аз же, Господи, уповаю на Тя! – откликнулся этому шуму князь.

5

      На следующий день пришли свей…

      Они встали на берегу в виду крепости, поднявшейся на Ореховом острове, день простояли так, а потом прислали на остров послов.

      Памятный знак, установленный в память заключения Ореховецкого мира

      «В лето 6831 (1323 от P. X.) ходиша Новгородци с князем Юрием Даниловичем в Неву и поставиша город на усть Невы на Ореховом острову, – записал тогда в Новгороде летописец. – Тут же приехавше послы великие от Свейского короля и докончаша мир вечный с князем и с Новым городом по старой пошлине».

      Так 12 августа 1323 года был заключен Ореховецкий мир, подведший итог трем десятилетиям беспрерывных стычек. Впервые официально была установлена между Великим Новгородом и Шведским королевством государственная граница.

      Западная часть Карельского перешейка и соседняя с ней область Саволакс отошли шведам, восточная часть перешейка с Корелой и всем течением Невы и частью Финского залива, включающей половину острова Котлина, – Новгороду. Граница от Финского залива прошла по реке Сестре.

      От новгородцев договор подписали князь новгородский Юрий Данилович, посадник Алфоромей и тысяцкий Аврам. От Швеции – Герик Дюуровиц, Геминки Орисловиц, Петр Юншин.

      Это был первый мирный договор, и даже в 1478 году, когда Новгородская