Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2. Роберт Хайнлайн

времени уже не было во Дворце.

      – Как так?

      – Не думаешь ли ты, что я все еще исполняю обязанности Ангела?

      – Об этом я как-то не подумал.

      – Естественно, я не мог вернуться после того, как скрылся от ареста. Пришлось покончить со службой. Да, мой дорогой друг, теперь мы оба дезертиры из армии Соединенных Штатов – и каждый полицейский, каждый почтальон в стране мечтает получить награду за нашу поимку.

      Я тихо присвистнул, когда до меня дошло все значение его слов.

      6

      Я присоединился к Каббале под влиянием момента. Конечно, из-за влюбленности в Юдифь и внезапных событий, которые обрушились на меня вследствие нашей встречи, у меня не было времени спокойно все обдумать. Нельзя сказать, что я порвал с Церковью в результате философского умозаключения.

      Конечно, умом я понимал, что вступить в Каббалу значило порвать все старые связи, но эмоциональных последствий этого я пока не ощущал. А что значило для меня навсегда отказаться от офицерского мундира? Я гордился им, я любил идти по улице, заходить в кафе, магазины и сознавать, что все глаза обращены на меня.

      Наконец я выбросил эти мысли из головы. Руки мои оперлись уже на плуг, и лемех вонзился в землю. Пути назад не было. Я выбрал себе дорогу и останусь на ней, пока мы не победим или пока меня не сожгут за измену.

      Я поднял голову. Зеб смотрел на меня испытующе:

      – Коленки не дрожат?

      – Нет. Просто… пока не привык. Все слишком быстро закрутилось.

      – Понимаю. Нам придется забыть о пенсии, и теперь не важно, какими по счету мы были в Вест-Пойнте.

      Он снял с пальца кольцо Академии, подкинул его в воздух, поймал, а потом сунул в карман.

      – Надо работать, дружище. Ты, кстати, обнаружишь, что здесь тоже есть военные подразделения. И совсем настоящие. Что касается меня, то мне эта фанаберия надоела, и я рад бы никогда больше не слышать весь этот компост: «Стройся! Равнение на середину!» или «Часовой, доложите обстановку!» Как бы то ни было, братья пошлют нас туда, где мы лучше всех, а умение сражаться тут действительно имеет значение.

      Питер ван Эйк пришел навестить меня дня через два. Он присел на краешек кровати, сложил руки на брюшке и посмотрел на меня:

      – Тебе лучше, сынок?

      – Я мог бы подняться, но доктор не разрешает.

      – Хорошо, а то у нас людей не хватает. И чем меньше образованный офицер пролежит в госпитале, тем лучше. – Он помолчал, пожевал губами и добавил: – Но, сынок, я ума не приложу, что мне с тобой делать.

      – Что, сэр?

      – Честно говоря, тебя с самого начала не следовало принимать в орден: военное командование не должно заниматься сердечными делами. Такие дела нарушают привычные связи и могут привести к скоропалительным и неверным решениям. А уж после того, как мы тебя приняли, нам дважды пришлось впутаться в такие авантюры, которых с чисто военной точки зрения и быть не должно.

      Я ничего не ответил. Нечего было отвечать: капитан был прав. Я почувствовал, что краснею.

      – Не вспыхивай, как девушка, – сказал капитан. – Ведь с точки зрения боевого духа братьев нам полезно