Дар любви. Дарья Викторовна Кононова

были обвинения, какая защита! А что об этом думает общественность?! Служанка или принцесса, скрывающая своё имя? Мелкая интрижка или подлинное чувство? А какие были заголовки… Некоторое время публика отдыхала, интерес возбуждался, страсти накалялись и вот… Разоблачение Милюзетты Фейрфак, возвращение Тальфа Аренс… Таинственный звездопад, исполнение желаний, светлая чистая девушка, ангел воплоти вызвала его, звезда сошла с небес на землю! Трудная судьба, мольба о любви, трогическая гибель, роковое падение! Как все тогда шумели об этой трагедии, бесспорно публика любит такие душещипательные истории. Но вот, чудо, она осталась жива, она выжила, любовь победила смерть. И вот опять интрига, молодые возлюбленные уехали неизвестно куда, скрылись, и это только усилило их популярность. Чего только не писали о них, во время их отсутствия, и всё это проходило через его руки, руки господина Испонье. Он руководил мнениями публики. И вот пышное возвращение, балы, приёмы, свадьбы, маскарады. И главные герои так талантливо разыгрывают перед всеми счастье, что можно даже на мгновение задуматься, а не подлинная ли это любовь? Лёд тает, пришло время перемен, стало возможным создание Института Невероятных Чудес, в котором, конечно же, все руководящие должности займут герои дня, вот он счастливый конец. Но вот оно, спасенье, эта статья, которую написала Фруалис Леверг. Сенсация! Нас всех водили за нос! Обман! Не было никакой девушки-звезды, спустившейся с небес. И опять это имя, Милидия Фейрфак, новый скандал, связанный с ним, определённо, всё только начинается.

      Господин Испонье сидел, осознавая собственное величие, в его руках было сосредоточено общественное мнение, он руководил им. Как хорошо он знал, когда вплести интригу, когда прокричать: « Сенсация!», когда разоблачить обманщика и когда пролить слезу. « Я состою всего лишь в зелёной Ложе, однако, благодаря моему таланту, имею власть большую, чем у Директора Института Невероятных Чудес, а впрочем, что взять со строптивого мальчишки. Моё влияние больше, даже чем у господина Председателя, потому что я руковожу ходом мыслей и мнений в Совете. Это старая забавная игра, но горе тем, кто за бортом. Как я высок!» – думал господин Испонье, и как он был низок.

      Дверь распахнулась, вошли господин Фейрфак и господин Риверс. Лицо второго не выражало обыкновенной приветливости и доброжелательности, и было скорее озабочено, хотя тщательно маскировалось учтивой улыбкой. Что же касается лица Фискала, то это была странная, противоречивая смесь. Вообразите лицо легкомысленного насмешника, который не привык принимать близко к сердцу подобные выходки, но обычно отвечал на них со своей изящной, тонкой иронией и запальчивостью, так свойственной юности. Так было бы, если бы оскорбление касалось только его, но ведь, было затронуто имя Милидии. За это имя он был бы готов вызвать на дуэль всякого, но человек стоящий перед ним, вызывал у него столько презрения, что юноша счёл бы недостойным скрестить с ним шпагу за свою жену. Прибавьте к этому мелькнувшее в его душе, почти инстинктивное, желание ударить этого подлого человека по лицу. Однако этот безрассудный порыв был сдержан благоразумием. Но это желание не укрылось