Реинкарнация тьмы. Максим Владимирович Виноградов

не случилось! – заявила Хельга, пряча улыбку за пивной кружкой, – Ну посидят сегодня в туалете, ну и что? Зато завтра желудок заработает, как часы!

      Гитц поиграл желваками, внимательно рассматривая ведьму, потом махнул рукой.

      – Ладно, спец-гвардия, располагайтесь, поговорим, – он первым сел за большой стол, приглашающим жестом указав на свободные места, – Эй, Грег! – это уже трактирщику, – Сооруди-ка нам всем ужин!

      Пока мы усаживались вокруг стола, двое жандармов взяли Фрица, так и не выпустившего кружку, под руки и увели прочь. Хозяин заведения, которого, как оказалось, звали Грег, убежал на кухню распорядиться насчет ужина. Во всем большом зале осталась только наша команда и Гитц.

      – Итак, что привело вас в Сибницу? – устало спросил шеф.

      – Вот это, – ответил я, выкладывая на стол фотокопию, – Снимок сделан в ста метрах от городской черты с самолета разведчика.

      На изображении четко была видна ровная площадка внушительных размеров, покрытая слоем утоптанного снега. А на площадке – выложенная булыжниками огромная пентаграмма.

      – Местные бездельники балуются, – махнул рукой Гитц, – Стоило из-за этого приезжать?

      – Не такие уж и бездельники, – я сокрушенно покачал головой, доставая второй снимок.

      На фотокопии запечатлелась то же место, чуть с другого ракурса и ночью. В вершинах пентаграммы ярко горели костры в рост человека, грани фигуры превратились в огненные линии. В центре построения можно было угадать небрежно сооруженный алтарь, почти не озаряемый светом костров. Вокруг алтаря толпились люди в темных одеждах с глубокими капюшонами на голове. А на жертвеннике – контур маленького человеческого тела, по размерам смахивающего на детское.

      – Что скажете, Гитц? Насколько я знаю, четыре человека погибли в вашем городе при крайне странных, так до конца и не выясненных, обстоятельствах.

      Глаза шефа забегали, рот приоткрылся, но не издал ни звука. Гитц сделал глубокий вдох, но прежде чем он успел заговорить, в зал вошли две официантки, несущие еду. Пока они накрывали стол, у жандарма появилось время обдумать свой ответ.

      На стол водрузили два больших блюда: с печеным картофелем и куриными окорочками. Вскоре подоспели и другие закуски – хлеб, сыр, овощи. Обновился напиток в кружках. Официантки действовали умело, дружно, не забывая улыбаться мужской части гостей и, как бы невзначай, демонстрировать им свои прелести. Закончив сервировку, они незаметно скрылись в двери, ведущей на кухню.

      – Так вот, – взял слово Гитц, – Все это – чушь собачья!

      Он кивнул на фотокопии.

      – Местные пьяницы нарядились в мешки, заигрались непонятно во что. А потом еще напились и порезали друг друга! Вы уж поверьте, виновные давно арестованы и отправлены на рудники! Мы тут и сами не за просто так хлеб едим, справляемся. Помощи не просим.

      – Хотите сказать, такого больше не повторится?

      – Точно! – Гитц убежденно закивал, избегая при этом смотреть в глаза.

      – Я слышал, были и выжившие, – вставил