Новости наших дней (сборник). Владимир Дэс

полуночи, как говориться на сон грядущий, «Вечер трудного дня» показывал пожар в студенческом общежитии. Выгорел весь этаж. Кругом копоть, грязь и десятки обожженных трупов. Особенно понравилось оператору, как вылазят глаза у сгоревшего. Он эту картину показывал крупным планом и несколько раз.

      Я встал, пошел в ванную, умылся, почистил зубы, разделся и лег в постель.

      Еще раз вместо снотворного включил телевизор.

      Шел вечерний обзор печати. Газеты на ночь по очереди пугали меня озверевшими бандитами, продажными чиновниками, обкурившимися врачами, экологическими, геологическими, гидрологическими и еще черт знает какими катастрофами. Под конец мне пообещали, что скоро наступит конец света: земля сгорит, реки высохнут, озонных дыр будет больше, чем облаков.

      Послушав все это на сон грядущий, я выключил телевизор.

      Укрылся одеялом и уснул.

      Как вы думаете, что мне приснилось?

      Общаг

      Зачем им понадобились четырнадцать миллионов долларов, я не знал. Но раз на сходке решили, значит, так надо. Мое дело собирать, хранить и выдавать.

      Бухгалтерия здесь несложная: поехал к тайнику, о котором знал только я, упаковал пачки по десять тысяч долларов в два больших чемодана, по семь миллионов в каждый, и вечером перевез, уже с охраной домой.

      Дом у меня большой, каменный, стоит поодаль от прочих. Выстроен, как крепость. Привезя домой деньги, я запретил жене и детям выходить и даже открывать двери дома до того момента, как заберут чемоданы.

      Курьеры должны были приехать за ними в шесть утра. Ровно в шесть, ни минутой раньше, ни минутой позже. Чемоданы я поднял на второй этаж и запер в темной комнате, там же положил две «лимонки». Проверил пистолет, сунул его за спину под ремень и зарядил еще два рожка к автомату.

      Потом надел халат и пошел ужинать. Жена как раз мою любимую камбалу зажарила.

      Когда он привез эти большие чемоданы, у меня как-то муторно стало на душе от дурного предчувствия.

      Я тогда как раз достала камбалу из морозильника, положила оттаивать.

      Он заглянул в кухню и велел никому не выходить из дома и двери без него не открывать. Так и раньше иногда бывало, но в тот день он был какой-то очень уж веселый, даже слишком.

      За ужином он шутил со мной, играл с детьми, а я места себе не находила. Он выпил чашку чая с лимоном и, очевидно, заметив мое беспокойство, приобнял меня и прошептал ласково:

      – Ну, что ты? Не переживай, все будет хорошо. Пойду спать, а то завтра вставать рано.

      И, попросив не пускать к нему детей, ушел наверх.

      «Хорошо – то хорошо, а вот ходит по собственному дому с пистолетом. Значит, не совсем хорошо», – подумала я, когда он поднимался к себе.

      Если бы я только знала, что вижу его живым в последний раз! Хотя… что я могла бы сделать? Наверное, ничего…

      О том, что с общака снимают четырнадцать лимонов зелеными, я узнал случайно, и сразу понял, что это мой единственный и последний шанс.

      Две ходки в тридцать с копейками – вроде