Средь бесконечной череды созвездий. Книга 2. Гатилайя. Леди Дракнесс

самодовольно усмехнулся. Случай привел его в этот сектор, а чутье заставило насторожиться, едва он уловил беспокойную активность в этом секторе. А когда уловил, то смог отследить транспортные потоки военных кораблей, сумел незаметно пробраться на Кату, вися на хвосте у Стражей, изловчился проследить за ними. И ухитрился вытащить оттуда дикарку, исхитрясь обойти патрули Стражей. После чего незаметно пересек границу Содружества, минуя радары Пограничных Станций. Да, несомненно – он был молодец!

      Высокомерная усмешка искривила его рот.

      И презрительно глядя в экран монитора на спящего ребенка, он холодно произнес резким, отрывистым тоном:

      – Что ж, карантин заканчивается. А это значит, что скоро я пообщаюсь с тобой поближе, дитя двух Миров.

* * *

      Катанианский детеныш сладко потянулся во сне, переворачиваясь на другой бок.

      Глава 2. Карантин

      Я прикрыла глаза и расслабилась. Мне предстояло познакомиться с кораблем. Тихо и ненавязчиво. Иначе он решит, что я представляю для него угрозу. Нет. Конечно же, нет. Я – друг. И мы с ним «одной крови». Я чуть улыбнулась, как бы засыпая, как бы в полусне.

      Дыхание ровное. Животом. Я расслабленно лежу на полу каюты. Просто лежу, ни о чем не думая, ни о чем не волнуясь. Да и о чем волноваться? Задача поставлена. Мысли отключены. А вектор любопытства направлен внутрь звездолета.

      Все. Полетели… Цель определена.

      Словно легкое дуновение ветерка пронеслось по многочисленным каналам и узлам звездолета, невесомым облачком оседая внутри нейронов его сети. Чужая энергия наполнила каждый атом его оболочки, теплыми каплями скользя в пустоте между соединениями узлов и схем, заполняющих его нутро, являющихся как его частью, так и им самим. Другая энергия была словно отражением и частью его энергии. Теплой и дружелюбной. Она не несла угрозы или разрушения. Она была самостоятельной частичкой его самого. Теплой. Ласковой. С ним дружили, им восхищались.

      Для звездолета эти ощущения были чем-то новым. Он не ощущал чужеродности или враждебности от них. Они были своими. Только какими-то более любящими, более открытыми. Как будто внутри него поселился маленький ребенок. И этот ребенок хотел с ним подружиться.

      И корабль раскрылся, распахнулся навстречу этому чему-то теплому и нежному. Пусть и не совсем части себя, но самостоятельной частичке самое себя в ком-то, таком же как он, это уж точно.

      Энергия потекла по его каналам, обволакивая, чуть зависая на перекрестках его схем и узлов и легко скользя дальше. А затем, пролетев легким бризом через каждый атом, его составляющий, легко испарилась прочь, оставив звездолет выполнять поставленные перед ним задачи и далее.

      На корабле царили тишина и покой. Ни разу не моргнул свет, не перегрелся ни один блок, бортовой компьютер работал четко и быстро, просчитывая варианты маршрута и анализируя возможные опасности на пути следования по нему.

      Так что сидящий в кресле мужчина мог спокойно подремать.

      Что он и сделал,