Амазония. Джеймс Роллинс

подготовить себя ко всему, что бы мы ни нашли.

      – Хмм… Весьма разумно. Когда идешь в джунгли, знания и подготовка могут решить, жить тебе или умереть.

      Келли кивнула и продолжила свою мысль, радуясь возможности выразить ее, заронить в кого-то другого.

      – Работая с источниками, я наткнулась на интересную статью в «Анналах Национальной академии наук». В тысяча девятьсот девяносто девятом году команда филадельфийских ученых вырастила колонию мышей с поврежденной иммунной системой. Мыши предназначались для изучения СПИДа и рассеянного склероза. Но когда начали ставить опыты, вдруг проявился необычный феномен.

      Коуве живо повернулся к ней, вскинув бровь.

      – Какой же?

      – Ученые пробивали отверстия в мышиных ушах – обычный способ маркировки лабораторных животных – и заметили, что ранки зарастали с удивительной скоростью, совершенно не оставляя следов. Они не просто зарубцовывались, а наращивали хрящ, сосуды, кожу, даже нервы. – Келли выдержала паузу и продолжила: – Это открытие побудило главу исследовательской группы, доктора Элен Гебер-Кац, поставить другую серию опытов. Она ампутировала мышам хвосты, и они отрастали. Перерезала зрительный нерв – тот восстанавливался. Даже иссеченная часть спинного мозга сформировалась заново менее чем за месяц. Такая регенеративная активность у млекопитающих отмечалась впервые.

      Коуве вынул изо рта трубку.

      – И чем это объясняется?

      Келли тряхнула головой.

      – Единственное отличие опытных мышей от остальных заключалось в повреждении иммунной системы.

      – Где же здесь связь?

      Келли едва сдержала улыбку. Приятно было поговорить на любимую тему, особенно со столь проницательным собеседником.

      – Мы знаем, что у животных, известных своей способностью к регенерации, – иглокожих, амфибий и рептилий – иммунная система если и развита, то на зачаточной стадии. Исходя из этого, доктор Гебер-Кац предположила, что миллиарды лет назад эволюция млекопитающих пошла по пути уступки. Чтобы защититься от рака, им пришлось пожертвовать способностью заново отращивать конечности. Видите ли, наша сложная иммунная система устроена таким образом, что подавляет неадекватное размножение клеток, каковым и является рак. С одной стороны, это выгодно, с другой – тот же механизм не дает телу регенерировать утраченную конечность. Иммунная система реагирует на размножение малодифференцированных клеток, необходимое для регенерации, как на канцерогенез, и устраняет его.

      – Стало быть, иммунная система – наше спасение и проклятие.

      Келли задумчиво смотрела в одну точку.

      – Если только не выключить ее чем-то на время. Как у мышей в опыте.

      – Или как у Джеральда Кларка? – Коуве пристально посмотрел на нее. – Вы ведь предполагаете, что нечто отключило его иммунную систему, позволив руке вырасти заново, и тот же феномен привел к массовому развитию опухолей?

      – Возможно. Однако на деле бывает гораздо сложнее. Каков механизм? Почему все опухоли развились столь стремительно? – Она покачала головой. – Еще важнее