Творцы миров. Юрий Никитин

нужно проложить километры дополнительных проводов, такое никаким электрикам нельзя доверить.

      Она вошла с некоторым недоверием, туда ли попала, на нее сразу уставились с великим восторгом, Габриэлла отличается элитной длинноногостью и мини-юбочкой, Секира еще и лег, якобы смотреть на провода, по губам Габриэллы скользнула легкая улыбка, внимание молодых здоровых ребят всегда льстит, даже если вот в такой форме.

      Она понаблюдала за суетой с невеселой улыбкой, я сказал с оптимизмом:

      – Теперь видишь, что не для баб снял?

      Она покачала головой, в глазах проступила такая грусть, которую я никогда не видел на ее лице.

      – Лучше бы для баб.

      – Что с тобой? – спросил я встревоженно. – Почему лучше?

      – Да что бабы… Тебя они никогда не увлекут. И не разорят.

      – Вот ты о чем, – сказал я. Потоптался, как медведь на арене, развел руками. – Извини, Габриэлла, но я никогда не клялся, что навсегда завязал с предпринимательством.

      Она сказала тихо:

      – Просто я думала, что ты наконец-то остепенился.

      – В смысле, признал себя окончательно слабаком?

      Она возразила с жаром:

      – Я так не говорила! Что, все, кто работает в компаниях, не являясь их хозяевами, слабаки?.. Володя, что ты говоришь?.. За какие обиды ты хочешь поквитаться с миром? Бизнес жесток, не все в нем выживают. Это не значит, что они слабые. Самые могущественные люди на свете, кстати, как раз назначаемые и выбираемые, начиная от президентов стран до президентов ларьков…

      – Я знаю, – прервал я. – Но я не хочу быть даже генеральным директором на комбинате по производству трусов для футболистов или рулить производством комбикорма. Что делать, я уже вкусил отравы частного предпринимательства…

      Она подошла вплотную, я обнял ее за хрупкие плечи. Она подняла голову, на меня взглянуло бледное лицо. В глазах блистала влага, запруда прорвалась, прозрачные дорожки побежали по бледным щекам. Мороз продрал меня по шкуре. Я целовал ее щеки и мокрые глаза, и все время не оставляло мерзкое ощущение, что это наша последняя встреча.

      Ребята притихли, как мыши, даже Секира потихоньку встал и отошел к своему столу. Наконец Габриэлла высвободилась из моих рук, сделала шаг к выходу. Я пошел с нею, вышли из здания, так же молча я открыл ей дверцу. Она села за руль, лицо заплаканное, в глазах ожесточение и злость.

      – Ты мне всю жизнь испортил, – прошептала она.

      – Габи…

      – Молчи! Тебе нечего мне сказать. Как и мне тебе.

      Я наблюдал, как она отъехала, развернулась, дисциплинированно пропустила машину по главной, выехала на дорогу и погнала, однако не превышая скорости. Молодец, мелькнуло в голове. Я бы уже сделал не меньше чем пять нарушений. А Габриэлла молодец. В руках себя держать умеет.

      Глава 10

      Еще в коридоре я из распахнутой двери услышал монотонный и занудный голос Секиры:

      – Какие расы? Уже решено, или ты забыл? Раса одна: человеки. От этого и пляши, не увиливай, морда зеленая!

      – Это