Веления рока. Валентин Тумайкин

ты весь перемазался?

      – Да велосипед ремонтирую. Почему-то тормоз заедает?

      – Получается?

      – Не, никак не сделаю.

      – Сейчас я поем и помогу тебе.

      Генка убежал. Эрудит зашел в хату, включил электроплитку, сварил вермишелевый суп из пачки, нарезал полосками сало и сел ужинать. Поддавшись воображению, он размышлял о появлении Дыбы, старался разобраться в его намерениях и, обдумывая, как избегнуть неотвратимой беды, взвешивал различные варианты действий. На улице огляделся и, снова пытаясь предугадать события, обмозговал все еще раз. «Куда же мой гость запропастился? Очевидно, дожидается вечера. Интересно, где бы он мог запрятаться? Очень интересно. Пожалуй, мне надо поторопиться». В сарае, переоборудованном под гараж для мотоцикла, снял с гвоздя рюкзак, проверил его содержимое. Сходил на огород, набрал в целлофановый пакет огурцов, принес сало, соль и все это уложил в рюкзак. В сарае было темно, он подошел к верстаку и разглядел на нем топор. Провел по лезвию большим пальцем. «О-о! на таком топоре можно верхом до Москвы доехать. Надо наточить». Подправил бруском острие топора и, закинув рюкзак за плечо, пошел к Генке.

      Генка сидел возле перевернутого на руль велосипеда.

      – Ты чего с рюкзаком? – спросил он.

      – Пошли на рыбалку. Хочешь?

      – Ага, – обрадовался Генка.

      – Бросай свой драндулет, мы им в другой раз займемся. И позови мать.

      В эту минуту распахнулась дверь, Верка Шмелиха сама показалась на пороге.

      – Ну, мои милые, никак опять комаров кормить собрались? – хмуро взглянув на Эрудита, проговорила она и плотно сжала губы.

      – Да, нынче погода хорошая, пойдем, посидим.

      – Теперь до самой зимы будет хорошая погода. Не спится вам дома. Лучше бы делом каким занялись, – серьезно и с недовольством проговорила она.

      – Или вы специально от работы сбегаете?

      – В том-то и дело, что сбегаем, только не от работы, а от гостя.

      – От какого такого гостя?

      – Да ко мне вот приятель приехал, а я не хочу с ним ветречаться.

      – Почему же?

      – Не нравится он мне, – сказал Эрудит с улыбкой, которая говорила, что ему самому странно все это.

      Видимо, ответ Эрудита не устроил ее, она недоуменно помолчала, соображая что-то. А Эрудит протянул навесной замок и сказал:

      – Мама (Эрудит называл ее все так же, как и в детстве – мамой, сказать – Вера Ивановна, у него просто язык не поворачивался), я хочу попросить вас. Как свечереет, вот этот замок повесьте на хату. Только тайком от моего гостя.

      – Что ж ты сам-то не замкнул?

      – Я замкнул на внутренний замок, чтоб ему непонятно было: дома я или нет? А когда он увидит, что на двери появился навесной замок, поймет, что я был дома, а потом ушел.

      Верка Шмелиха посмотрела на Эрудита, как на человека, у которого прямо на глазах вырос горб.

      – Как-то я не пойму? Вечно ты, Эрудит, чего-нибудь выкинешь. Ну, ладно, давай замок. Подождите только, соберу вам поесть.

      Генка сообразил: «Тут дело нечисто». – У него загорелись