Zona O-XA. Виктор Грецкий

другом конце Вселенной, в довольно вялом космическом пространстве именуемом – Зоной Организованного Хаоса.

         Глава 2

         Итак, шел уже тридцатый день поста. То, что это был именно тридцатый, а не двадцать девятый или тридцать первый день Гиров знал хорошо, так как в этом году сам держал пост. Причем еще до начала поста Саня счел необходимым предупредить об этом всех близких. К слову сказать, это его решение никого не удивило, потому как домашние и друзья держали пост уже не первый год.

         Пост был необходим Гирову прежде всего, как он считал, для укрепления Духа. Кроме этого, он в тайне надеялся, что пост поможет восстановить ему утерянную связь Души с Космосом.

         Однако, пост давно перевалил за половину, а никаких существенных изменений в себе Гиров не примечал, впрочем как и не испытывал абсолютно никаких трудностей с соблюдением последнего. Наоборот, это его как-то забавляло и местами даже поднимало настроение. Во всяком случае, там где раньше Саня мог вспыхнуть как спичка, наорать и потом минут десять-пятнадцать курить безостановочно одну сигарету за другой, или дернуть для успокоения полста, а то и сотенку вискаря, сейчас он лишь ухмылялся, крутил фигу в кармане и мысленно говорил себе: – Спокойствие, Александр, только спокойствие. Ты на посту.

         Итак, шел уже тридцатый день поста, когда Гиров, придя с работы, решил поправить наброски утреннего стиха. Усевшись поудобнее за письменным столом, он еще раз внимательно прочитал пришедший к нему во сне сонет. Все строки стиха были, практически, готовы, но вот расположить их в том порядке, который бы устроил Саню, ему никак не удавалось.

         Да и окончание сонета распадалось на два варианта. Он мог заканчиваться либо:

         Иль разорвем Гордия узел,

         Иль снова узы обретем,

         Но следуя своим путем.

         Либо:

         Гордия узел развязав,

         Мы сможем Крылья обрести

         И воспарить, а не ползти.

         Причем во втором варианте Александр никак не мог поймать мысль как же все-таки надо писать: – Гордия узел развязав, или Гордия узел разрубив.

      – Ладно, рубили уже, – решил Гиров. – Лучшее – враг хорошего, а то протру до дырки, – устало подумал он и, умышленно поставив в конце стиха внушительную точку, еще раз, напоследок, пробежался взглядом по написанному:

         На круге черном белый снег,

         Своей невинностью сверкает,

         Словно любому предлагает,

         Проверить иноходью бег.

         Порвать сансары узы враз,

         И, скинув кармы покрывало,

         Судьбу свою начать сначала,

         А там уже как Бог нам даст…

         Гордия узел развязав,

         Мы сможем Крылья обрести

         И воспарить, а не ползти.

         Глава 3

         Точка получилась солидная. Огромная, жирная, хорошо заметная она стояла в конце стиха и нагло посмеивалась над всеми