Праздники, звери и прочие несуразности. Джеральд Даррелл

и отдельным словам, будет лучше, если мы его уговорим отдать все деньги, – сказал Теодор. – В противном случае нас ждут большие неприятности.

      – Так ты спасешь Джерри? – снова крикнула мать.

      – О господи!

      Ларри, потеряв всякое терпение, одной рукой схватил Мактавиша, а другой вынул из его кармана купюры и вручил их старейшине.

      – Что вы делаете? Это мои деньги! – возмутился Мактавиш.

      – А это моя жизнь, с которой вы играете, – отрезал Ларри. Он обратился к старейшине по-гречески: – Вот деньги, которые этот kyrios[4] с помощью магии достал из вашей бороды. – Развернувшись, он схватил Мактавиша за плечи и, глядя ему прямо в глаза, сказал: – Сейчас вы от меня кое-что услышите, а ваше дело согласно кивать, понятно?

      – Хорошо, хорошо. – От такой воинственности со стороны Ларри Мактавиш даже оробел.

      Ларри приложил ладонь к его сердцу и продекламировал:

      Варкалось. Хливкие шорьки

      Пырялись по наве,

      И хрюкотали зелюки,

      Как мюмзики в мове[5].

      Мактавиш, огорошенный неожиданным апломбом, с каким Ларри взял бразды правления в свои руки, а также непонятными стихами, которых он раньше никогда не слышал, вовсю кивал головой после каждой строчки. Ларри повернулся к старейшине:

      – Kyrios, поскольку у него доброе сердце, согласился отдать вам все деньги, но с одним условием. Вы ведь слышали про тех, кто ищет воду с помощью лозы?

      В толпе закивали.

      – Этим людям платят за их работу.

      – Да, – согласилась толпа.

      – И когда они находят воду, она принадлежит всем, – продолжал Ларри.

      Он заговорил на понятном им языке. Вода и хлеб – на этом стоит любая деревня.

      – Иногда лозоискатели находят воду, иногда нет. Так и этот господин: иногда находит деньги в чьей-то бороде, иногда нет. Вам повезло, что у вас хороший старейшина, вот у него деньги и нашлись. Почти девять тысяч драхм. А так как, повторяю, kyrios человек добрый, он решил не брать своей обычной платы.

      Толпа дружно выдохнула «А-а-а-а», в котором соединились радость и непонимание подобной щедрости.

      – Но в ответ он просит вас о милости, – сказал Ларри. – Чтобы старейшина потратил эти деньги на благо всей деревни.

      Тут старейшина сильно помрачнел, а толпа зааплодировала.

      – Ибо, – как настоящий оратор, возгласил Ларри, который поглотил достаточно вина и вошел в раж, – с деньгами, – как с водой: они должны принадлежать всем.

      Грянула такая овация, что слова, промямленные старейшиной, потонули в ней.

      – Пожалуй, сейчас самое время откланяться, – встрял Теодор. – Так сказать, на высокой ноте.

      Мы шли по главной улице, а за нами следовала толпа, и каждый желал похлопать Мактавиша по спине или пожать ему руку. В общем, к тому моменту, когда мы дошли до причала, он чувствовал себя главным офицером королевской конной полиции и полагал, что такое поклонение вполне оправдывает потерю пятнадцати фунтов. Наше отплытие даже задержалось на несколько минут, потому что старейшина

4

Господь (греч.). Здесь – уважительное обращение к человеку.

5

Слова Бармаглота из «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла в переводе Д. Орловской.