Лезвием по уязвимости. Дина Серпентинская

сперва приняли за девицу легкого поведения, затем прилюдно унизили внешность, уязвимое место каждой. При всем боевом характере она была очень ранима.

      – Янка, ты что? Перестань, – приобняла ее Алла, – мажор охреневший, ты отшила, вот и наговорил со зла!

      – Янчик, нашла кого слушать. Ты его видела, сам-то как глиста! Мужик должен быть в теле, накачанный, а не как этот хлюпик, ветер дунет, и его снесет, – подключилась Маринка, – кто бы говорил! Понторез хренов.

      Из клуба выплыли две разодетые, а точнее, раздетые павы в мини. Худющие, губастые и глазастые – как и положено, по всем канонам современной красоты. Завидев черный «прадик», походкой от бедра двинулись прямо на цель. Мажоры облизнулись, как коты на сметану, сказали пару заезженных фраз, и клубные куклы без вопросов прыгнули в авто, бросив на девчонок взгляд, полный превосходства, будто бы сорвали джекпот. Ох уж эти принцессы жизни…

      Алла поморщилась, брезгливость подкатила к горлу. В ее голове не укладывалось, как можно переспать в первый же вечер с незнакомым человеком? «Или они считают себя особенными, думают, что раз сели в дорогой автомобиль, то им что-то светит? Да их попользуют и пошлют куда подальше, наутро даже имени не вспомнят! А зачем, если телки каждую субботу новые?»

      Вскоре подъехали три автомобиля такси и развезли подруг по домам, кого куда, в разные районы города.

      Алла жила в новостройке на Чуркина, в квартире Павла, купленной его родителями. Сбросив туфли, она обулась в домашние тапочки и прошлась в спальню. За порогом остался другой мир, циничный, жестокий… Ей всегда было в удовольствие вернуться в квартиру и, заперев дверь, отгородиться от всех и вся. Надеть махровый халат, затем отправиться на кухню, чтобы состряпать вкусный ужин к приходу парня, – он и был ее миром. С порога окутывало теплом, в воздухе стоял аромат печеных яблок с корицей, всюду чувствовалась женская рука, и во многом благодаря ее хозяйственности. Она сама свила это гнездышко, наполнив уютом холостяцкую берлогу, вложив в нее себя.

      Близкие Аллы ее выбор одобряли, даже более чем. Интеллигент и интеллектуал, воспитан, образован и вместе с тем прост, открыт, приветлив; аристократ, который дружил с народом. На редкость он не был испорчен родительскими деньгами и не имел ничего общего с мажорами у клуба, которым девушку унизить раз плюнуть. Предпочитал словам действия и создавал для любимой все условия, забрал из съемной комнатушки жить к себе и обеспечивал необходимым. Он опекал, заботился, все это видели, ведь в отношении к девушке и раскрывалось все достоинство его натуры.

      «Как принц из сказки, повезло тебе, держись-ка за него», – ей говорили.

      «Так и есть, сама себе завидую», – лишь отвечала Алла.

      Непривычно было спать в пустой кровати: Павел уехал на мальчишник, и девушка осталась одна. Парни сняли турбазу с сауной, чтобы отдохнуть мужской компанией. Алла не беспокоилась по поводу присутствия там посторонних дам, страха измены не допускала даже близко: знала Пашку и его щепетильный подход к вопросу здоровья, брезгливость случайными связями. И не сомневалась в нем ни капли.

      «Я пришла из клуба.