.

мне все рассказал. Сейчас он проверяет окрестности. Двое пропавших кандидатов не нашлись, но ваше испытание продолжается. Засыпайте, на рассвете вас ждет работа защитников, – даже болтливый Далек не посмел острить или обратиться к Седой Косе, – вас пятеро, с наступлением тьмы, должен быть выставлен часовой. Порядок и длительность смен выберете сами. Скажу лишь, что защитники встают с рассветом, – и без лишних слов Хакон развернулся, оставив юношей одних.

      – Старик Хакон в своем репертуаре, – начал было Далек, но не найдя что сказать, вяло закончил – как определим часовых?

      – Если не по желанию, то можем тянуть палочки, – ответил Л’сандер, – лично я не против остаться первые два-три часа, все равно так рано не усну. А вам останутся смены по часу, раз работа начнется с рассветом.

      – Я могу взять на себя последнюю смену – привык рано вставать на ферме, – сказал Галедан.

      Далек и остальные быстро распределили между собой оставшиеся часы. – Только он совсем не старик.

      – Что ты имеешь в виду?

      – Моей бабушке шестьсот лет, по ней конечно видно, но ее сестра, живущая в столичном городе, старше ее почти на сотню, вот ее она в шутку называет старухой.

      – То, что по ней видно, ты прав, – захихикал Далек, – подумать только, прожить шесть сотен циклов. Мне кажется, я столько всего переделаю к первой сотне, а что делать потом и представить не могу.

      – Так вот, – спокойно продолжал Галедан, – лицо Хакона намного моложе, ему и пяти сотен нет.

      – Верно, – подхватил Л’сандер, – Д’риан говорил, что староста и хранительница перестали считать свои циклы, но называют себя ровесниками, уверяя, что им еще далеко до пятисот. Выходит, что Седая Коса прожил сотни три-четыре, он же моложе их.

      – А откуда у него седые волосы и такие морщины? И в Доле его слушают – возразили другие эльфы.

      – Он, наверное, ветеран последней войны с тварями тьмы, – предположил Л’сандер, – староста рассказывал, что он остался в Доле как раз после последнего большого вторжения, это было больше трех сот циклов назад. Если Хакону было меньше ста циклов тогда, то встретившись в бою с армией Змея, легко представить, как он постарел.

      – Вот и спроси у него, – после всеобщего молчания предложил Далек, – или хотя бы у Л’атто, когда тот вернется. Я сторожу после тебя – не спеши будить.

      Эльфы устроились на траве, подложив руки под головы. Один Галедан соорудил подобие подушки из пыльных мешков и обложился ими как одеялом. Л’сандер остался на посту. Он был уверен, что ему не будет хотеться спать, что бессонница последних дней перед испытанием настигнет его и здесь. Но тяжелый день, полный трудов и волнений, измотал юношу. Есть и спать – все, что ему хотелось. Он пробовал анализировать свои слова и поступки, насколько они соответствовали защитнику в глазах Л’атто, но мысли путались. Юноша перебирал обидные слова Галедана, но они, вызвавшие бы в обычный день потоки ярости и насмешек, в этот час казались