Колодец Души: 365 стихотворений на каждый день твоей жизни. Ирина Волкова

скупится на звуки! Там такой Рахманинов с Моцартом, что дребезжит и раскачивается весь музыкальный зал! Мечты предпочитают маракасы. Тихонько постукивает кастаньетами прошедшее лето. Лихо отжигает на баяне искристый пушистый снег будущей зимы. Тонко и пронзительно ласкают слух флейты, которые полюбились материнским сердцам. Ясно и чисто, весенней капелью звучит ксилофон. Труба громко возвещает о том, что дружба есть! Скрипка тоскливо плачет о невозвратных потерях. Альт с контрабасом своими тревожными басами напоминают об осторожности. Балалайки и домры солнечными трелями берёзовых перелесков рассказывают о родине… И всей этой какофонией, стоя в струящемся платье, со спиной, укрытой копной золотистых волос, дирижирует, превращая её в чудесную музыку, самый лучший дирижёр в мире!! Моя любовь к жизни. Я – человек-оркестр.

      1. Колодец души

      Холодные, влажные стены. Сквозь щели сочится вода.

      Грубый камень шершавый. Нет света. Она здесь всегда.

      Серый мох. Корявые чёрные сучья на дне.

      В далёкой дыре наверху бесстрастные вечные звёзды жмутся к Луне.

      Голый худенький торс обхватила руками внахлёст, и надежда в глазах.

      Она в этом колодце живёт, зная, что никогда не вернётся назад.

      Пальцы в кровь. Сколько раз! Снизу вверх, сверху вниз.

      В гнилом воздухе страх, как паук ядовитый, повис.

      Ей бы крикнуть. Погромче. Чтобы эхо осколками света сердце прошило.

      Чтобы кто-то услышал… Но она, как просить о любви, в одиночестве гордом забыла.

      Она плачет. Отмывая слезами обиды чумазые щёки.

      Она снова встаёт и, зубами скрипя, повторяет всё те же уроки.

      Но не знает, глупышка, что эта программа – ошибка.

      Снова лезет на стену, с рук корки сдирая, с кривой, безнадёжной улыбкой…

      Она здесь всегда. В колодце. На дне. В моей темноте. В моей глубине.

      Замёрзшая одинокая девочка. Всё ещё существует. Во мне.

      2. Автограф

      В этом серебряном хрустальном лесу

      Распишись на сердце моём замёрзшем.

      Автограф сквозь время твой пронесу,

      Ни буковки, написанной кровью, не стёрши.

      Согрей меня болью, раскрась красным белый!

      Стряхни оцепенелое моё наваждение.

      Распишись. Заверши своё чёрное дело.

      Чтобы и я могла завершить своё восхождение.

      3. Я падаю в небо

      А я падаю вглубь, в небо.

      Я ищу свой кусок хлеба.

      Несъедобной ищу пищи.

      А меня кто-то здесь, внизу, ищет.

      Но всё белое снизу и сверху.

      Как крыло журавля – стерха.

      Нет цветов никаких, нет пульса.

      Только боль от пустых конвульсий.

      И нет дна, и конец не ясен.

      Но в падении мир прекрасен.

      Успеваю поймать снежинку.

      Застучалась на шее жилка.

      Снова сердце украдкой бьётся.

      Время мимо, визжа, несётся.

      А я падаю в белый пепел.

      И горят огнём на мне цепи.

      И всё дальше белёсый купол.

      И всё ближе живых мир кукол.

      Затяжной мой прыжок – лишь сальто.

      Встреча ждёт меня вновь с асфальтом…

      4. Анабиоз

      Сижу за рюмкой… Бывает и такое.

      И мысль течёт куда-то не туда…

      И вспоминается не баловство лихое,

      А всякая скупая ерунда.

      Потери, страхи, стон души потухшей,

      Какие-то банальные мечты…

      Так лживо, беспросветно, глухо,

      Как яркие на кладбище цветы.

      Я всё ещё жива. Но чувства, без сомненья, мертвы.

      И водка пьётся, как святой нарзан.

      Вокруг меня того же века жертвы,

      Забредшие случайно в этот балаган…

      Мой слух утрачен, зрение ослабло,

      Не хочет тело пребывать, где есть,

      Одно лишь обстоятельство отрадно –

      Я всё равно уже почти не здесь.

      И пью я обречённо, вновь без тоста,

      Не морщась, не страдая, как наркоз,

      И всё становится предельно просто:

      Погружена душа в анабиоз.

      5. Бестолочь

      Ночь, как день,

      День, как ночь,

      Как всегда, точь-в-точь.

      Ньютона закон превозмочь,

      Расправить крылья – и прочь!

      Словно ветра дочь…

      Да невмочь.

      Чудес