Талиан. Тёмное фэнтези. Павел Казанцев

пряностей и цветочного мёда. Пурпурно-красные фиалки прячутся в запахе старого рома. Чёрные ягоды проросли вокруг всего-всего моего маленького дома, пускающего дым в чистое небо. Корни смородины и малины за долгое-долгое время переплелись между собой. И наконец, расцвела моя любимая роза. Ну, а в печи за спиной, медленно поднимается тесто.

      – А какой хлеб получается из вашего теста?

      – Да кому нужен твой хлеб, ром, ром, – повторил ещё несколько раз здоровяк, – Вот что истинно важно. – И рассмеялся так громко, что наверно даже враг услышал его смех.

      – Прежде чем сделать глоток, слышишь шелест листвы дуба. Как ломается корица и ты перетираешь её в порошок. Во вкусе мягкой карамели есть немного фруктов и всегда кажется, что не хватает чего-то ещё.

      – Не знал, что в вашем лесу делают ром, да и не знал, что вы знаете наш язык. Кто тебя ему научил? – спросил остановивший первую грубость здоровяка солдат.

      В его голосе чувствовался возраст, мудрость, прошедшая сквозь время, накопившаяся за долгие годы. Его голос звучал, как у дедушки, который желал хотя бы немного послушать своего вечно пропадающего внука.

      – Не делают, никто не учил, – усмехнувшись ответил мальчишка и соколиными глазами посмотрел на здоровяка, стоявшего рядом. А у того тем временем ком встал в горле, когда он понял, что этот юнец рядом с ним, дитя когда-то проклятого бога.

      Дикари с чёрной кровью внутри своих тел, живущие в лесу Энкалиос, они никогда не вступали в бой за пределами своего дома. Но последнее время их леса стали страдать намного сильнее, корни деревьев превращались в чёрную желчь и неизвестно, на сколько далеко это могло зайти.

      Тишину, в которой были слышны лишь стоны пламени, разрушил пробежавший по земле визг, от которого звёзды на небе стали темнее. И чем больше времени проходило, тем сильнее становился этот ужасный звук, который сложно было описать словами. Словно сотни душ сжигают заживо. Этот крик вновь взбудоражил воинов на стене, заставив взвести свои тяжелые арбалеты и перебирать губами молитвы.

      – Не на это я рассчитывал… не на это я рассчитывал… – пытался кто-то говорить про себя, но его шепот был слышен чуть ли не каждому.

      Вокруг то и дело были слышны молитвы и слова маленьких защитных заклинаний. Немногие люди умели пользоваться волшебством, если это вообще можно было так назвать, а если и умели, то таких обычно нарекали любимчиками богов. Да только вот дело всегда было вовсе не в этом. Все умели, все могли, по нужде, по желанию. Но мало кто заходил далеко в изучении этих тайн. Волшебство соприкасалось с душой и не каждый мог овладеть им, да и не каждый мог противостоять такой силе. Словно что-то проникаюшее вглубь оценивало, присматривалось к воспоминаниям и желаниям. Обычно тела людей не выдерживали магической энергии, обычно люди торопились, обычно люди были жадными. Но вот избранные могли пользоваться ей так же, как проклятые, практически свободно. Возможно, они были просто умнее всех остальных и знали, что сперва стоит дать наполниться