Почему у женщин при социализме секс лучше. Аргументы в пользу экономической независимости. Кристен Годси

своей жизни до 1989 г.: бесплатное образование и здравоохранение, отсутствие страха потерять работу и остаться без средств. Анекдот, который рассказывают на многих языках Восточной Европы, иллюстрирует эти чувства.

      Среди ночи женщина вскрикивает и выскакивает из постели с ужасом в глазах. Изумленный муж наблюдает, как она мчится в ванную и открывает аптечку, затем кидается в кухню и исследует содержимое холодильника. Наконец, она распахивает окно и осматривает улицу возле дома. Глубоко вздыхает и возвращается в постель.

      – Что стряслось? – спрашивает муж.

      – Мне приснился кошмар, – отвечает жена. – Снилось, будто у нас есть необходимые лекарства, холодильник забит продуктами, а на улице чисто и безопасно.

      – Какой же это кошмар?

      Женщина качает головой и содрогается.

      – Я подумала, коммунисты вернулись к власти.

      Опросы общественного мнения показывают, что многие граждане уверены, что до 1989 г., при авторитаризме, жили лучше. Хотя эти опросы могут свидетельствовать скорее о разочаровании настоящим, чем о желании вернуться в прошлое, они осложняют тоталитарный нарратив. Например, опрос случайной выборки из 1055 совершеннолетних румын в 2013 г. показал, что только треть считает, что жили хуже до 1989 г.: 44 % сказали, что жили лучше, и 16 % не заметили изменений. Эти результаты интересны и в отношении гендерного распределения: 47 % женщин и лишь 42 % мужчин считали государственный социализм лучшим строем для своей страны. Аналогично, если 36 % мужчин заявили, что их жизнь по сравнению с 1989 г. улучшилась, только 31 % женщин полагали, что при диктаторе Николае Чаушеску им жилось хуже, чем сейчас. И это в Румынии, одной из самых коррумпированных и деспотичных стран бывшего Восточного блока. Такие же результаты принесло исследование в Польше в 2011 г., а также опросы в восьми других бывших социалистических странах в 2009 г. Многие из граждан, имевших возможность жить при двух экономических системах, сегодня видят, что капитализм хуже социализма, от которого они когда-то с радостью отказались[17].

★

      Вернемся в Соединенные Штаты. Крах социализма в Восточной Европе ознаменовал начало триумфального шествия западного капитализма. Идеи «Великого общества»[18] по регулированию нашей экономики с целью роста благосостояния всех граждан, включая женщин, оказались в немилости. Приход так называемого Вашингтонского консенсуса (рожденного рейганомикой) означал приватизацию и сворачивание системы социального обеспечения во имя рыночной эффективности. На протяжении 1990-х и 2000-х гг. финансовый, транспортный и коммунальный секторы лишились госрегулирования. Мы приравняли свободу к свободному рынку. После мирового финансового кризиса 2008 г. экономические элиты перераспределили и без того скудные государственные бюджеты, урезав социальные программы и истратив деньги налогоплательщиков на спасение банкиров, ответственных за произошедшее. Акция «Захвати Уолл-стрит» привлекла

17

INSCOP Research, “Barometrul,” Nov. 2013, на румынском языке: www.inscop.ro/wp-content/uploads/2014/01/INSCOP-noiembrie-ISTORIE.pdf; результаты для Польши см.: Janusz Czapiński and Tomasz Panek, editors, “Special Issue: Social Diagnosis 2011 Objective and Subjective Quality of Life in Poland Report,” Contemporary Economics: Quarterly of University of Finance and Management in Warsaw, 5, no. 3 (2011): 182, ce.vizja.pl/en/issues/volume/5/issue/3#art254; Pew Research Center, “End of Communism Cheered but Now with More Reservations,” Nov. 9, 2011, www.pewglobal.org/2009/11/02/end-of-communism-cheered-but-now-with-more-reservations; John Feffer, Aftershock: A Journey into Eastern Europe’s Broken Dreams (London: Zed, 2017).

18

Great Society – набор программ, предлагавшихся или принятых в США по инициативе президента Линдона Джонсона в целях построения «Великого общества», в котором не будет бедности. – Прим. ред.