Правда или борода. Пенни Рид

меня услышал только Клетус.

      – А, да, критическая неисправность, – кивнул он на Джессику, будто бы представляя ее присутствующим. – Я подвожу мисс Джеймс до дома.

      Я развернулся к Клетусу и рявкнул:

      – Как понять – ты ее до дома подвозишь?!

      Клетус прищурился и, не скрываясь, принялся меня рассматривать. Терпеть этого не могу. Клетус всех насквозь видит. Я отвел глаза, но тут же пожалел об этом: на меня в упор смотрела Джессика. Воспоминания о ее обнаженных грудях и пламенных взглядах, о том, как она сама поднесла мою руку к своим кружевным труселям, ожили перед моим мысленным взором.

      Я сглотнул, чтобы не застонать, и порадовался, что успел переодеться в джинсы, потому что, черт бы все побрал, у меня моментально встал. И снова в животе все свело, и дыхание перехватило. Я старался не поддаваться, но меня просто затягивало. Ее рот, глаза, тело – моя наживка. Джессика не просто красивая, она как магнит.

      Я не хотел, чтобы в городском клубе дело зашло слишком далеко; у меня не было такого намерения. Я хотел сорвать поцелуй – всего лишь один поцелуй; обманом увести ее за кулисы было спонтанным решением. Вообще для меня спонтанность – вещь запредельная. Я предпочитаю знать, чего ожидать. Я люблю определенность и тщательное планирование.

      Но я хотел еще раз почувствовать прикосновение ее губ. Наши неистовые поцелуи свели меня с ума. Я не гнал это воспоминание, потому что с Джессикой я всегда мечтал о большем, чем просто секс.

      Пока она думала, что я Бо, ее большие карие глаза были доверчивыми и обожающими. На меня она так никогда не смотрела. От этого взгляда невозможно было оторваться. Я хотел, чтобы Джессика снова смотрела на меня вот так, но мои и без того призрачные шансы сошли на нет. Надо было проявить терпение, а теперь придется расплачиваться. Я несколько месяцев репетировал речь, дожидаясь подходящего момента, и все продул ради одного поцелуя, хотя надо признать – оно того стоило.

      Кожа у нее мягкая, как лепесток или шелк. Память о прикосновениях, вкусе и объятьях с Джессикой вместе с ее пылким ответом на мои ухаживания была еще свежа – как и лишающая дыхания боль ее отказа.

      Я не винил ее в том, что она меня ненавидит. Совсем не винил. Сегодняшняя встреча, наверное, останется единственной, когда Джессика проявила ко мне что-то похожее на симпатию. Оглядываясь назад, я готов признать, что она никогда не замечала Дуэйна Уинстона.

      И я не жалел, что обманул ее.

      Я сжал кулаки и усилием воли прекратил думать о ней, но все равно не мог оторвать взгляд от ее губ. Рот у нее был немного асимметричный – один уголок выше другого, но это маленькое несовершенство лишь добавляло ей очарования. Джессика словно думала о какой-то тайной шутке и сдерживала смех.

      Мой взгляд самовольно опустился на ее шею, и я с трудом отвел взгляд. Если я посмотрю хоть немного ниже, я снова начну представлять Джессику голой, а этой пытки мне не надо. Поэтому я снова посмотрю ей в глаза.

      Она уже не смотрела на меня доверчиво. Я не мог понять выражение ее лица, не сулившее, по-моему, ничего хорошего.

      Я уставился на нее оловянными глазами, не желая, чтобы Джессика догадалась,