Вспомнить все. Татьяна Миллер

тихо спросил я, но он меня услышал.

      – Она невероятно сильная барышня, – улыбнулся он, хотя в глазах была грусть, – она никогда так легко не сдается, тебе ли не знать.

      Я кивнул, а потом он развернулся и ушел, оставив меня одного на стуле. Хотя я никогда не был верующим человеком, но сейчас я начал мысленно молиться, чтобы Бог вернул мне мою жену и моего ребенка. Чтобы этот ужас оказался просто сном, и когда я открою глаза, мы бы просто лежали рядом в кровати, целуясь и проводя время вместе.

      Но все было реальным, и все, что мне оставалось – это ждать. Ждать, когда она вернется ко мне.

      Глава 2

      Спустя еще несколько часов Веронику перевели в палату. И только полчаса спустя к нам наконец-то подошел врач, чтобы объяснить всю ситуацию.

      – Итак, уважаемые родственники и друзья, – начал говорить доктор Фризман, который непосредственно и проводил все манипуляции в реанимации, – нам удалось стабилизировать состояние Вероники. С ребенком также все хорошо.

      – Но? – спросил я, так как не любил, когда тянут время.

      Он немного недовольно посмотрел на меня, так как я прервал его, но мне было все равно. Если он не спасет мою жену и малыша, то мое лицо будет последним, что увидит этот урод в своей жизни.

      – Но мы ввели ее в кому, чтобы снизить внутричерепное давление.

      Черт! Я отошел от всех, чтобы подойти к стене и ударить ее кулаком. Черт, черт, черт!

      – Генри, не надо! – судя по голосу ко мне подошел Каллеб, муж мамы Вероники, который оттащил меня от стены, – ты так ситуации не помогаешь.

      – Да, но она же в чертовой коме! – яростно ответил я, – в коме!

      Я закрыл глаза и облокотился на стену, когда почувствовал, как меня нежно обняли за талию.

      Открыв глаза, я увидел Марию, маму Вероники, которая гладила меня по спине.

      – Я знаю, милый, – тихо говорила она, и я обнял ее в ответ, так как из ее глаз катились слезы и легкая дрожь проходила через ее тело, – но мы должны быть сильными ради нее.

      Я кивнул ей в макушку, а потом просто закрыл глаза, пытаясь успокоиться от переполняющих эмоций.

      Какое-то время я просто стоял в ее материнских объятиях и не слышал ничего из того, что говорил врач моим родственникам и друзьям. Я просто не хотел это слышать. Я хотел увидеть ее.

      Увидеть, что она была в порядке. Что ничто ей больше не угрожало.

      – Пойдемте к ней в палату, – сказал мистер Соболев рядом с нами, – только не будем входить к ней толпой. Иначе нас отсюда быстро выгонят.

      Я кивнул и присел на стул, отпуская Марию.

      – Идите, я подожду, – ответил я и опустил голову на стену, прикрывая глаза.

      Они были ее семьей, поэтому я действительно мог подождать. Я должен был успокоиться прежде, чем войду туда.

      – Знаешь, когда она в универе получила сотрясение мозга, то я думала, что хуже с ней уже ничего не может произойти, – пробормотала Джи, которая неожиданно оказалась рядом со мной, – но оказалось, что может…

      – Хороший у тебя способ подбодрить, – сказал я в ответ уставшим голосом.

      – Ты