Зеркала Борхеса. Андрей Бондаренко

кожаная уздечка, прикреплённая к печальной конской морде. Х-мм…

      – Что смешного?

      – Теперь понятно, почему у гнедой рослой коняшки такая печальная физиономия, – пояснил Алекс. – На её (его?), месте кто угодно загрустит-запечалится – ног-то насчитывается в два раза больше, чем надо. Ровно восемь штук. Затоскуешь тут… А замыкает эту странную процессию костистая старуха в боевых доспехах. Цирк бесплатный, короче говоря, с престарелым клоуном во главе…

      – Цирк, говоришь? – неожиданно развеселилась Анхен. – Ну, Пушениг, ты и наглец. Назвать великого Одина – «престарелым клоуном»? Это дорогого стоит… Чему ты удивляешься? Ну, любит мудрый Бог перемещаться по белу Свету в образе мирного и безобидного старца. Что в этом такого? Каждый, как известно, чудит по-своему. Тебе ли, беспокойный углежог, этого не знать? Что же касается остальных – по твоему мнению – «цирковых». Воронов зовут Хугин («Думающий»), и Мунин («Помнящий»). Волков – Гери (Жадный»), и Фреки («Прожорливый). А ездового восьминогого коня величают Слейпнир («Скользящий»). Стыдно не интересоваться древними легендами.

      – Стыдно… У старика, кстати, знакомое лицо.

      – И кого же он тебе напоминает?

      – Тряпичную итальянскую куклу Пьеро, – неуверенно шмыгнул носом Алекс. – Уголки длинного рта так же печально опущены вниз, а выпуклые водянистые глаза мерцают загадочно и таинственно…

      – Извини, но не понимаю, о чём идёт речь.

      – Нет ли у уважаемого Одина второго имени, которое начиналось бы на букву «Б»?

      – Есть. Некоторые восточные народы называют его – «Ботан». Подожди, – девушка озабоченно нахмурилась. – Что ты говорил про старуху, идущую последней?

      – То и говорил. Мол, костистая старуха в латах и шлеме. На левом бедре болтается солидный меч в потёртых деревянных ножнах, оббитых серебряными нашлёпками. Всё.

      – Волосы выбиваются из-под шлема?

      – Выбиваются.

      – Какие они?

      – Длинные, жидкие и сальные.

      – А кого они цвета?

      – Ну, так сразу и не скажешь, – засомневался Алекс. – Разноцветные. Пего-пёстрые. И чёрные прядки присутствуют, и русые, и рыжеватые, и совершенно-седые.

      – Плохо дело. Пора – в очередной раз – прощаться.

      – Почему? Мы же ещё толком и не поговорили…

      – Потому, Пушениг, – печально улыбнулась Анхен. – Потому… Дев-воительниц должно быть ровно девять. Всегда. Брунгильда решила уйти. То есть, стать обычной смертной женщиной. Ей, как и полагается в таких случаях, прислали замену… Эту пеговолосую валькирию зовут «Скёгуль», что означает – «Свирепствующая». Она самая пожилая и мудрая среди валькирий. А ещё Скёгуль очень не любит, когда наглые «смертные» наблюдают за слугами и служанками Одина. Понимаешь меня? Свирепствующая «ощущает» чужие любопытные глаза. Ощущает, свирепеет и, призвав на помощь верных подружек, нападает… Так что, углежог чумазый, вытаскивай из кармана, не теряя времени, бархатный чехольчик. А из него – в свою очередь – зеркальце. Доставай и смотрись.

      – А