Зеркала Борхеса. Андрей Бондаренко

находясь на этой толстой ветке, можно интересоваться?

      – Может быть тем, что находится у тебя за спиной?

      Он, крепко держась ладонями за шершавый и тёплый ствол сосны, обернулся.

      «Ничего себе. Так его и растак», – тихонько пробормотал ошарашенный внутренний голос. – «Картина маслом кисти неизвестного художника под знаковым наименованием: – «Скорбный мрак, сгущавшийся над мрачной Долиной серых теней…». Впечатляет, честно говоря…».

      С противоположной стороны холма простиралась широкая травянистая долина, над которой задумчиво клубился призрачно-серый туман. А за туманом – на изумрудной траве – просматривались-угадывались неподвижные человеческие тела.

      «Достаточно много тел. Тысяча не тысяча, но сотен семь-восемь, наверное, наберётся», – принялся комментировать назойливый внутренний голос. – «Безусловно-мёртвых и беспорядочно разбросанных по лугу, густо покрытому кроваво-алыми лужицами. Не иначе, здесь совсем недавно отгремела серьёзная битва. В том смысле, что отзвенела жаркая сеча…».

      – Благородные склавины[12] сражались с римскими цепными псами, – пояснила девушка. – Проконсул провинции Норик[13] никак не может угомониться. Сволочь неуёмная. Шлёт на берега Вербного озера легион за легионом. Упрямец носатый…

      – А кто, кха-кха, победил в этом сражении? – смущённо откашлявшись, спросил Алекс.

      – Никто. Как и в прошлые разы. Посекли друг друга от души и, подобрав раненых, разошлись в разные стороны. То есть, остатки отрядов разошлись… Почему, углежог, ты забеспокоился? Что-то заметил?

      – Туман какой-то странный и подозрительный. Словно призрачным серым саваном накрывает долину. Потусторонним – так и веет.

      – Тризна приближается.

      – Как это – тризна?

      – Скоро, Пушениг, всё сам увидишь. А пока – слушай…

      Откуда-то (может, из небесной Вышины?), долетели едва слышимые мелодичные звуки, наполненные благородной печалью и тщательно-скрываемым безразличием. Чуть позже на дальнем краю долины появились, возникнув из неоткуда, девять высоких, слегка подрагивающих фигурок, вокруг каждой из которых наблюдались тонкие светло-жёлтые и бело-серебристые контуры-ореолы.

      Фигурки стали постепенно и плавно приближаться, и – по мере их приближения – мелодичные звуки постепенно преобразовались в гортанную и монотонную песню:

      Соткана ткань.

      Серая, как осенняя туча.

      Ты погиб, а над землёй – туман.

      Кому-то стало лучше?

      Окропим ткань кровью.

      Чтобы известить о гибели воинов.

      Туман дышит новью.

      А кровь – дождики смоют.

      Мы ткань сплели

      Из кишок человеческих.

      Когда запели соловьи

      На рассвете, над речкой.

      Ткацкий станок – из черепов.

      Гребень железный нагрет свечами.

      А ткань, чтобы слоилась чередой,

      Мы подобьём – мечами.

      Каждую

12

Склавины – так в римских и византийских летописях называли западных славян, иногда путая их с германскими племенами.

13

В античные времена Каринтия (в настоящее время входит в состав Австрии), относилась к древнеримской провинции Норик.