День святой Вероники. Роксана Гедеон

вопросительно посмотрела на меня.

      – Я бы хотела повидаться с гражданкой Каролиной Бретвиль. Вы не подскажете, где ее можно найти?

      Я умышленно избегала обращения на «ты». По опыту мне было известно, что пожилые люди более любезны с теми, кто придерживается старой манеры в обращениях.

      – Откуда же мне знать, где бродит эта шлюха! – с неприкрытой неприязнью бросила старуха. – Может, в Пале-Рояль, а может, в своем театре. Здесь она не показывается уже которую неделю. Еще когда мальчонка был, то хоть иногда забегала, а как отдала его чужим людям, то и наведываться забыла. Дрянь она! Потаскуха и дрянь! Даже сына не пожалела. И вам, гражданка, грешно с такой женщиной водиться.

      Я слушала все это, мало что понимая.

      – Вы говорили, что Каролину можно найти в театре. Она что, актриса?

      Старуха скорчила презрительную гримасу, которая отнюдь ее не украсила.

      – Да так, актрисенка! Подай-принеси. Показывается изредка на сцене, но главных ролей ей не дают. Да и как дать, когда она говорить не может, только сипит!

      Не слишком вежливо прервав болтливую старуху, я попыталась направить разговор в нужное мне русло:

      – Не знаете ли вы, в каком театре работает Каролина?

      – Да мне ли этого не знать! В Народном, в том, что недавно закрывали. Всех актеров похватали да в тюрьму отправили, а она, стало быть, выкрутилась.

      Она потянула носом воздух и опрометью бросилась на кухню.

      – Прощайте, голубушка! У меня мясо горит.

      Недоумевая, я даже не попрощавшись вышла на улицу.

      После душного полумрака солнечный свет морозного ясного утра показался мне особенно ярким.

      – Мама, мама, мы теперь идем на площадь Революции смотреть Скарамуша? – весело крикнула подбежавшая Аврора.

      Мне стало тошно при одной мысли о том, что я пойду на эту страшную площадь, но я сдержала себя. Аврора раскраснелась и выглядела такой счастливой.

      – Ну, так мы идем или нет? – настойчиво повторила Аврора.

      – Пойдем, но чуть позже. Зайдем сначала в театр, хорошо? Изабелла настороженно посмотрела на меня.

      – Что-то случилось?

      – Нет. Но Каролину нельзя застать дома. Она, оказывается, актриса. Мне наговорили о ней кучу не очень лестных вещей.

      Изабелла, жившая в последние дни постоянным предчувствием несчастья, облегченно вздохнула.

      – Дорогая моя, я не совсем понимаю мотивы, заставляющие нас разыскивать эту особу по всему городу.

      – Но вы пойдете со мной, Изабелла, не так ли?

      – Так.

      – Ага! – вмешалась Аврора, беря меня за руку. – А после мы непременно пойдем смотреть Скарамуша, правда?

      Первое, что мы услышала, войдя в «Комеди Франсез», а ныне Народный театр, – это тихое женское пение и звуки виолончели, доносившиеся откуда-то из глубины здания. И растерянно оглянулась по сторонам. В этом месте я не бывала уже несколько лет, да и вообще я знала здесь только зал.

      Из бокового коридора