Последняя. Ирина Кассета

я тебе провожатых, всего за медяшку, – улыбнулась ему и поблагодарила. Купила за олёнку себе парочку пирожков и вышла на улицу, где, по словам мужчины, меня уже ждали.

      Действительно, ждали. Внизу седлали лошадей оборотни. Все те же, до боли знакомые. Пирожком я благополучно подавилась, чем привлекла внимание. Все четырнадцать мужчин посмотрели на меня. Один из них, которого я раньше не замечала, сказал:

      – Это ты та ведьма, что до Хасы едет? – остальные улыбнулись. Я красноречиво посмотрела на дверь таверны, да что мне так везет-то? Ключица неприятно покалывала. Мужа хотела? Вот тебе четырнадцать! Выбирай любого.

      – Получается, что я, – сказала, спустившись.

      – Нам как раз по пути, – улыбнулся тот парнишка, что раньше со мной говорил. Что-то не верю я им.

      – Меня в Хасе муж ждет, – ляпнула я. Несколько мужчин посмотрели на меня внимательнее.

      – Мы не трогаем женщин, – тихо, но твердо заявил тот, у которого была татуировка. Я испугано кивнула.

      – На лошади умеешь ездить? – сказал знакомый уже парень.

      – Нет, – радостно сказала. Фух, куда я им такая? Только балласт.

      – Ничего, мы как раз купили женское седло в Латрине, – сказал еще один незнакомый оборотень. Случайно купили или для меня? Я осмотрела их, вроде бы на лицах не написано, что собираются меня красть. Да кто же их разберет?

      – Садись, – подойдя, сказал парень, я сглотнула. Я на эту лошадь смотреть-то боюсь, не то что садиться.

      – Ну что вы, я не умею совсем, вы без меня поезжайте лучше.

      Меня аккуратно подвели к лошади, рядом с которой стоял мужчина с татуировкой. Он как раз закреплял женское седло со спинкой.

      – Не бойся, с нами надежнее, – произнес он и, подхватив за талию, усадил. Я замерла и посмотрела на него испуганными глазами.

      – Я отсюда теперь не слезу, – прошептала, он добро улыбнулся.

      – Я помогу, – подтянул подпругу и какие-то ремешки, названия которых мне неизвестны. Боже, да я лошадь живую только издали видела.

      Мы тронулись, мои провожатые в путь, а я, кажется, – умом от страха. Седло было мягкое и удобное, сзади небольшая спинка, которая держала меня, не позволяя упасть под копыта этой зверюге. Грамотно они придумали, теперь точно не сбегу. Я держалась за повод так сильно, что ногти до боли впились в ладонь и разжать их мне точно было не дано.

      Лошадь или жеребец, шиш его знает, была очень спокойная. Окрас у нее был светлее, чем у остальных, серо-черный и белые ушки. Марун, пожалуйста, пусть она меня не убьет.

      Оборотни не подавали виду, что еду я крайне медленно. Ехали рядом, окружая и подбадривая:

      – Не бойся, все хорошо, у тебя отлично получается, – и так далее. И спасибо им за это, я даже постаралась им улыбнуться, но от страха у меня скорее получился оскал.

      – Не сжимай так повод, – сказал мне парень с татуировкой. – Лошадь чувствует твое напряжение и нервничает, – он ехал по правую руку, я повернулась к нему с испуганными глазами. Значит, лошадь все же нервничает?

      – Я не могу разжать руки, –