Звездочеты. Ланиус Андрей

документ, после чего успел еще нагнать своих товарищей, неторопливо поднимавшихся к выходу. Вся операция от силы заняла две-три минуты… Вот, видите рваное отверстие здесь, в уголке? – он придвинул ко мне документ. – Его вполне могла оставить проволока…

      Возникла пауза.

      Я уже знал, как раскатать Надыбина по полной программе, но решил сначала поиграть с ним немного в кошки-мышки.

      Должен же я хоть частично воздать ему за ту бесцеремонность, с которой он оторвал меня от моей повседневной творческой работы, пренебрежительно именуемой в некоторых высоких литературных кругах «поденщиной»!

      – А вы всё же кокетничали, утверждая, что плохо знаете историю Востока, – тоном сладкоголосого подпевалы заметил я. – Судя по приведенным деталям, вы основательно проштудировали некоторые источники.

      – Клянусь вам, я полный профан по этой части! – он молитвенно сложил руки на груди. – Что же касается изложенной версии, то я попросту пересказал вам ее со слов того самого человека – хозяина данного документа, только и всего. Фактически это всё, что я знаю о той эпохе и о тех событиях. То есть, я говорю, конечно, об эпохе Тимура – Улугбека.

      – Значит, на ваш взгляд, документ подлинный?

      – Уверен, что да!

      – Разрешите взглянуть еще раз… – я протянул руку.

      – Пожалуйста, – он вручил мне рукописный лист.

      Я осмотрел ее со всех сторон, поднес к глазам:

      – Стало быть, эта бумага извлечена из саркофага Улугбека, так?

      – Я уже битых полчаса толкую вам об этом!

      – Что ж, это меняет дело…

      – То есть, я вас убедил?

      – Напротив, разочаровали окончательно. Это полная липа, мой любезный Звездочет.

      – Что вас смущает? – нахохлился он.

      – Отличное состояние представленного документа.

      – Вам ведь известно, что он находился в герметично закрытой камере, – напомнил Надыбин.

      – В том-то и дело! Ибо в этой, как вы ее назвали, герметично закрытой камере мирзы Улугбека, ученые обнаружили, по выражению того же Герасимова, феноменальное количество хитиновых оболочек мушиных куколок, – не удержался я от резкого выпада. – Извините уж за столь неэстетичную подробность, но факт есть факт. И этот факт перечеркивает возможность сохранности бумаги, то есть, клетчатки, в первозданном практически виде.

      – У вас всё? – усмехнулся он, не обнаруживая и тени смущения.

      – Нет, не всё! – отрезал я и нанес ему окончательный, как мне казалось, нокаутирующий удар: – По рассказам старожилов, в середине девятнадцатого века, накануне вступления в Самарканд русских войск, вблизи Гур-Эмира проводились строительные работы, в ходе которых по неосторожности был запружен один из крупных арыков. К тому моменту, когда спохватились и разобрали запруду, вода успела затопить подвальное помещение склепа. Правда, воду быстро вычерпали, но было очевидно, что она