Нет повести печальнее. Любовь Рябикина

кроме того, что нужно! Я в клуб. Льда принесу и воды. Смыть кровь нечем…

      Юрий встревоженно повернул голову:

      – Но там эти типы…

      – Справлюсь!

      Романовский остался лежать в машине, а она, оставив сумочку на сиденье, торопливо направилась к «черному» ходу. Троица за это время успела очухаться. Юлька внимательно посмотрела на них:

      – Ну, что, еще налетать будете?

      Полноватый спросил, покачав отрицательно головой:

      – Слушай, где ты так драться научилась? Знал бы, ни за что бы не связался!

      Она улыбнулась:

      – Вот это правильно! У меня отец и брат десантники. Ясно?

      Все трое вздохнули:

      – Извини. Мы больше не будем…

      Полноватый парень спросил:

      – Ты в Гнесинку поступила?

      – Ага! Ладно, мне некогда! Если захотите поболтать, послезавтра подходите, но по-хорошему!

      Кудрявый спросил:

      – Можно подойти и ты не сердишься?

      – А чего сердиться? Вы же получили вполне достаточно, да и на злодеев не тянете. Наглецы и не более…

      С этими словами Алексеева постучала в дверь. Охранник открыл. Увидев знакомое лицо, отошел в сторону не спрашивая. Затем удивленно посмотрел на троих ребят, старательно отряхивающих брюки от пыли. Юлька сразу наткнулась на собиравшегося уходить Брагина. Тот удивленно смотрел на нее. Попросила:

      – Вячеслав Денисович, нельзя ли принести несколько кубиков льда и простой водички в бутылке?

      Администратор не стал ни о чем спрашивать:

      – Видишь, на столике серебряное ведерко? Его ставили совсем недавно. Внутри наверняка лед имеется. Бутылку с водой тебе официанты принесут, только скажи.

      Молодой парень лишь кивнул в ответ на ее просьбу и тут же скрылся в кухне. Юлька, пока его не было, выловила четыре крупных прозрачных кусочка льда и завернула его в несколько бумажных салфеток. Прихватив принесенную бутылочку с водой, исчезла. Романовский лежал в машине не шевелясь. На платочке расползлось большое кровавое пятно. Девушка оторвала два куска бинта и замотав лед в каждый, приложила к переносице парня. Приказала строго:

      – Держите! Я вам лицо вымою…

      Оторвала еще кусок бинта. Намочила водой. Наклонилась и принялась осторожно протирать симпатичное лицо от крови. Синие глаза не отрывались от ее лица. Романовский тихо сказал:

      – Ты красивая. Тебя действительно Юлия зовут?

      Она смутилась и рука дрогнула:

      – Действительно… У вас синяки будут под обоими глазами. И рубашку кровью испачкали. Как приедете, в холодной воде замочите, может и отстираете…

      Он улыбнулся, подумав: «О каких мелочах ты говоришь! У меня полно этого барахла!». Но вслух свои мысли высказывать не стал. Заговорил о другом:

      – Юлия, вы учитесь и подрабатываете в клубе или это основное ваше занятие?

      Алексеева пояснила, протирая его подбородок сухим бинтом:

      – Я нынче поступила на вокальное отделение в Гнесинку. В «Арлекине» я подрабатываю,