Роковой жребий Лермонтова. Зинаида Агеева

к нему с вопросом:

      – Позвольте спросить вас, Лермонтов, какую книгу вы читаете? Без сомнения, интересную, судя по тому, как вы углубились в нее. Нельзя ли поделиться ею и с нами?

      «Он мгновенно оторвался от чтения, – пишет далее Вистенгоф. – Как удар молнии сверкнули его глаза. Трудно было выдержать этот неприветливый взгляд». Лермонтов удивился любопытству и назойливости студента и резко спросил:

      – Для чего вам нужно это знать? Содержание книги не может вас интересовать, вы его не поймете.

      Вистенгоф обратил внимание, что книга была на английском языке. Он так и не сумел найти контакта с Лермонтовым и в течение двух месяцев никаких попыток сблизиться с Лермонтовым не делал.

      Вскоре после начала занятий в Москве участились случаи холеры. Болезнь быстро приняла массовый характер. Казеннокоштные студенты были посажены на карантин. Студенты медицинского факультета были разосланы по больницам, где работали в качестве фельдшеров и сиделок без вознаграждения, без выходных дней в течение 4-х месяцев до окончания эпидемии. По улицам Москвы с утра до вечера тянулись санитарные кареты с больными в лазареты и похоронные дроги на кладбища. С середины сентября 1830 года и до января 1831 занятий в университете не было. Жителей охватила паника, многие стали покидать Москву. Это время как учебное студентам не засчитали. Только в январе занятия возобновились. Лермонтов много читал и писал стихи. Продолжил работу над поэмой «Демон», начатую в пансионе. Ему шел только 17-й год, а стихи уже поражали не только благозвучием, но и глубиной содержания, точностью художественных определений.

      Не все лекции привлекали внимание Лермонтова, не все были интересными и содержательными. Он охотно слушал только лекции историка Михаила Петровича Погодина (1800-1875) и еще 2-3 профессоров, остальные считал «бесцветными». Особенно не полюбился студентам профессор Михаил Яковлевич Малов (1790-1849). А.И. Герцен о нем писал: «Это был глупый, необразованный профессор, студенты презирали его и смеялись над ним, а он делал дерзости студентам, и его решили изгнать из аудитории». К этому студентов призвал Герцен. Он предложил «пойти войной на Малова». Когда профессор Малов вошел в аудиторию, студенты стали шаркать по полу ногами, чтобы заглушить его речь.

      – Вы ваши мысли выражаете, как лошади, ногами, – сделал замечание Малов.

      «После этого поднялась буря, свист, шиканье, крики: „Вон его! Пусть он сгинет!“» – вспоминал Герцен. Воинственный вид студентов, видимо, напугал Малова, и он попытался выйти из помещения. Студенты бросились за ним и вытолкнули на улицу, бросив вслед его галоши. После этого инцидента университетский совет вынес решение: удалить профессора Малова из университета, а зачинщиков беспорядка наказать. Герцен и еще 5 студентов были посажены в карцер – «в грязный подвал на хлеб и воду». А студенты их подкармливали – по вечерам приносили им не только продукты, но и вино и папиросы. Кроме Герцена в карцере находились Иван Арапетов,