Тайна подземного хранилища. Жаклин Уэст

сказал он в надежде перевести разговор на более приятную тему. – В смысле я смотрел «Элвин и бурундуки», но это же мультик. И они были бурундуками.

      Белка моргнула на него.

      – Она любит попкорн? – спросил Вэн. – Потому что я могу взять у мамы денег и…

      – Значит, ты просто обычный маленький мальчик, – опять перебила его девочка, убирая в карман последнюю горсть монет. – Ты маленький мальчик, который сидел здесь, в парке. И увидел, как я забираю из фонтана пенни. Вот и всё. – Она подождала, пристально глядя на Вэна. – Правильно?

      Вэну не понравилось, как она его описала. Его задела часть про «маленький». Не говоря уже про «просто». Но что он мог возразить? Как объяснить этой странной девочке в слишком большом для неё пальто, что не просто сидел в парке? Он спас космонавта, нашёл метеорит и заметил другие вещи, на которые больше никто не обратил внимания. О подобном первым встречным не рассказывают. По крайней мере, не Вэн.

      Поэтому он сказал:

      – Правильно.

      Белка запрыгнула на плечо девочки и что-то пропищала ей на ухо.

      – Нет. У нас нет времени на попкорн, – пробормотала та.

      И посмотрела на Вэна. Её ноги нервно шаркнули по траве. Она потуже запахнула вокруг себя полы пальто, хотя день стоял жаркий.

      – Я не хотела грубить, – сказала девочка. Казалось, слова сорвались с её языка непредумышленно, как высыпавшаяся из кармана мелочь. – Я просто… люди обычно не… – Она замолчала и опять запахнулась в пальто. – Они обычно со мной не заговаривают. – Девочка отвернулась. – Мне пора.

      – Погоди! – остановил её Вэн.

      Он похлопал себя по карманам. Ему хотелось дать этой девочке что-нибудь лучше скользких пенни. Что-нибудь особенное. Его пальцы сжались вокруг гладкой округлой поверхности загадочного метеорита.

      – Возьми, – он протянул девочке стеклянный шарик.

      Тот заблестел на солнце.

      Девочка слегка нахмурилась.

      – Что это?

      – Я нашёл его. И подумал… вдруг тебе понравится.

      Девочка взяла шарик с кончиков пальцев Вэна.

      – Иногда я замечаю вещи, – вырвалось у него. – Интересные вещи.

      Девочка опять уставилась на него тяжёлым подозрительным взглядом.

      – В каком смысле? – спросила она. – Какие ещё вещи?

      Но прежде чем Вэн успел ответить, в воздухе прогремел голос:

      – Джованни Марксон!

      Вэн развернулся.

      Прямо позади него стояла мама.

      Если бы мама Вэна была зданием, а не оперной певицей, то она была бы кафедральным собором. Большой, приземистой и изящной постройкой с куполом из зачёсанных вверх медно-рыжих волос. Eё голос всегда звенел, как если бы они находились в просторном каменном зале. Вэн знал, почему оперные певцы не пользуются микрофонами: они им не нужны.

      – Я сказала тебе сидеть на скамейке, разве нет? – прозвенела Ингрид Марксон.

      – Да, – сказал Вэн. – И я сидел. Но потом…

      – Я вышла из магазина и обнаружила тебя здесь, совсем в другой стороне. Разве мы об этом не говорили?

      – Говорили,