Обречённая. Тери Терри

ласково поет.

      Sov, du lilla videung,

      än så är det vinter…[1]

      Льется знакомая и нежная мелодия, в объятиях рук и покрывала тепло. Я уютно устраиваюсь в шерстяном коконе и вдыхаю запах мамы – смесь цветочного аромата и специй. Ее длинные волосы мягко щекочут щеку.

      …sov, du lilla vide,

      än så är det vinter…

      Слова мне почти не знакомы, их запрещено учить, и все же я понимаю, о чем поется в плакучей песне. Папе наверняка не понравится – если бы слышал, велел бы замолчать. И она уступит: не стоит знать чужой язык, когда запрещают все неанглийское; но только папа отлучится, как шведский обязательно пробивает себе дорогу.

      …Solskensöga ser dig,

      solskensfamn dig vaggar.[2]

      И вдруг песня обрывается, звучит другая.

      В голове мечутся отрывистые ноты. А в душу прокрадываются страх и печаль. Слова знакомы, но я не желаю их слышать и крепко зажимаю уши ладонями.

      Но все равно слышу.

      Она ушла, и я кричу, чтобы вернуть ее.

      Я резко просыпаюсь. Сердце тяжело бьется о ребра, и я тянусь в темноте, чтобы включить светильник у кровати, но вспоминаю: лампочка перегорела, а есть покупки и поважнее. Вой сирен нарастает. Должно быть, во сне я услышала этот звук, поэтому видение сменилось кошмаром. А мне хотелось вернуться к началу, к маминым объятиям.

      Я разозлилась на себя.

      Она ушла. Сколько?.. Шесть лет назад?

      Забудь уже.

      И тут к вою сирен примешался другой звук – звонок будильника. Пора собираться в школу.

      На выходе я задержалась у шахматной доски. Ход сделан, и мне придется поломать голову над ответом – только так я и поняла, что этой ночью, пока я недолго спала, папа все-таки приходил домой.

      Решение оказалось очевидным: передвинуть слона на две клетки, чтобы вывести из-под удара и нанести собственный. Видимо, папа устал. Я переместила фигуру и переставила флажок – теперь ясно, что ход сделан.

      Телефон завибрировал – сообщение от папы.

      Ты уже вышла?

      Я улыбнулась, перешагнула через порог и, удерживая книги одной рукой, заперла дверь. Только после этого ответила:

      Конечно.

      Будь осторожна. Не сокращай дорогу.

      Я сунула телефон в карман. Притворюсь, что не видела или увидела слишком поздно, на полпути. Телефон снова пиликнул, и, не удержавшись, я бросила взгляд на экран.

      Я знаю, что сообщение ты получила. Не забывай: у твоего папы суперспособности.

      Я вздохнула.

      Помню! Ладно, не буду.

      Но вскоре я пожалела, что не пошла короткой дорогой. Приходится шагать быстрее, чтобы не опоздать и поскорее миновать творящееся вокруг. Бездомные теперь обосновались и на этой улице, и не просто один-два человека, сбившихся с пути, а целые семьи. Папа бы сказал: притворись, что не видишь, и не смотри в глаза – это опасно; но как можно не замечать детей, которые жмутся друг к другу в картонных коробках?

      Сегодня холодно и сыро, и ничего не напоминает о вчерашнем солнечном дне. Совсем

1

Спи, маленькая ива, еще не кончилась зима.

2

Солнце смотрит на тебя и качает на коленях.