Стёртая. Тери Терри

рту и остановил рвущийся из горла крик, так что все закончилось сдавленным всхлипом.

      Он отпустил меня, как только я перестала сопротивляться. Как только поняла, что это он.

      Теперь папа как будто обдумывает что-то, потом кивает в ответ на собственные мысли.

      – Садись. – Он ставит рядом с чайником две чашки.

      Я сажусь.

      Он не спеша заваривает чай. Поглядывает на меня. Обычно такой разговорчивый… Молчание ложится и ширится между нами.

      – Хочу спросить кое о чем, – наконец говорит он.

      – О чем?

      – Во-первых, почему ты встала?

      Я пожимаю плечами.

      – Не могла уснуть.

      Папа размешивает чай. Как будто бы хочет спросить о чем-то, потом качает головой.

      – Второй вопрос. Почему ты спустилась?

      – Искала Себастиана.

      Он вроде бы обдумывает ответ, потом кивает.

      – Третий. Почему ты так испугалась, когда я включил свет? – Для него это не вопрос, а констатация факта, который он пытается прояснить.

      – Не знаю. Ты меня напугал, – отвечаю я. Хотя… Может быть, это имело какое-то отношение к моему сну: когда меня ослепил свет и я не смогла разобрать, кто…

      – Говори, о чем ты только что подумала, – велит он, и я вздрагиваю.

      – В моем кошмаре в лицо мне бьет свет. Я ничего не вижу, и мне страшно. Может быть, поэтому… – С удивлением ловлю себя на том, что отвечаю на вопрос о сне, о котором никому не рассказываю.

      – И тогда ты отключилась.

      Я киваю.

      – Тем не менее, несмотря на то что сейчас ты испугалась, твой уровень не упал.

      – Нет.

      Действительно, «Лево» показывает вполне приемлемые 5.1.

      – Интересно, – говорит папа и, помолчав, улыбается своей обычной, счастливой улыбкой. – Иди спать. Тебе ведь завтра в школу? Надо отдохнуть.

      Оставив нетронутым чай, взбегаю по ступенькам. Странный получился разговор. И вообще, что это было? Чувство осталось такое, что меня как будто допрашивали. И что я выдала даже больше, чем хотела бы. Словно оказалась под давлением. Еще немного, и, наверно, рассказала бы, как мне в кошмаре разбивали кирпичом пальцы.

      Но нет, эту деталь я почему-то оставила при себе. А еще мне почему-то кажется, что папа каким-то образом знает, что я рассказала не все. И ему это не нравится – даже несмотря на его улыбки.

      Глава 14

      Утро понедельника. Наконец-то.

      – Понять не могу, чего тебя так тянет в школу, – говорит Эми. – Ничего особенно хорошего там нет.

      Я надеваю форму: белую рубашку, черные брюки и бордовый джемпер. Купили это все в пятницу, когда стало ясно, что даже старые вещи Эми слишком велики для моих пяти футов.

      – Мне нравится учиться, – говорю я, причесываясь. Это так, хотя ответ мой не полон. Мне нужно – необходимо – знать все. Каждый факт, каждая деталь, которую я могу отыскать и классифицировать, зарисовать и положить в папочку, это еще один шаг вперед.

      – Ну, наверно, это хорошо. Но есть и остальное.

      – Что ты имеешь в