Где цветет чистодуш?. Нуянь Видяз

и рифмами жизни?

      Не заметив, сколько прошло времени, я снова было взялся за книгу, но тут же отвлек удивительно знакомый с детства напев…

      Над куртинкой лилово-синих медуниц натруженно басил крупный, иссине-черной окраски шмель. Сборщик раннего нектара дотошно проверял каждую чашечку цветка, заползая в нее по самую грудь.

      Я осторожно поднялся с пенька, сорвал несколько шершавых стебельков и предложил свой букетик шмелю. Угощайся, труженик, авось у меня слаще! Шмель, обследовав наконец-то все колокольца на кулижке, перелетел на… мой букетик. Браво, старина! Не стесняйся.

      Вдел я свои медунички с живой брошкой в прорезь нагрудного кармана и выпятил грудь. Чем не кавалер!

      Сладкоежка-шмель продолжал как ни в чем не бывало самозабвенно копошиться в цветках на моей груди. Трудился он, забыв обо всем на свете. Мне даже почудилось, что он о чем-то добродушно бормотал себе под нос. А может, так благодарил меня? Но вот почистил пожелтевшие от пыльцы лапки и от добычи тяжело взмыл вверх. “Спасибо тебе!” – прогудел, мне показалось, на прощанье.

      “Счастливого пути!” – я пожелал ему в ответ и подумал: не только люди откликаются на добро добром, на доверчивость доверчивостью, не только люди…

      Сон-трава

      Посередине просторной поляны возвышалась вековая сосна. Под пологом ее раскидистой густой кроны – узорчатый, песчано-желтого цвета ковер. Соткан он из опавшей хвои, мха и травинок.

      На хвойном подстиле – ёкнуло сердце от удивления и радости! – мерцали синие огонечки!

      На коротких, не больше карандаша, цветоносах перемигивались между собой какие-то небесно-лиловые цветки.

      Дома, заглянув в определитель, я узнал, что это знаменитая сон-трава. Та самая, которую в древности считали колдовской. Собирали ее с различными наговорами и обрядами. Сорвав, опускали травку в холодную воду и держали в ней до полнолуния. Когда же она начинала в воде шевелиться, ее тут же доставали и клали под подушку. Ночью должен был присниться, верили люди, вещий сон.

      “Спит она по ночам, головку клонит, тяжелеет от росы…” – вспоминается сказанное о ней Константином Паустовским.

      На вечерней заре, когда ночная прохлада успеет заполнить лесные поляны, сон-трава складывает лепестки и, прикрывшись зеленым платочком чашелистиков, закрывает синие глаза. Засыпает она и спит, пока солнечные лучи поутру, словно теплые руки, не коснутся ее. Проснувшись, она умывается студеной росой и раскрывает, словно глаза, лиловые бутоны.

      Первая встреча с одним из красивых подснежников, как называют в народе сон-траву, была для меня праздником. Одно тревожило, и тревожит по сей день – крайне редко она встречается, нуждается в добродетели со стороны “хозяина”, в охране и уже занесена в Красную книгу. Разве это не знак беды?

      После той памятной встречи прошло несколько лет.

      Приехал в знакомые места в улыбчивый погожий день – День Победы. Не мешкая, отправился в лес.

      И лучше бы не ходил!

      Полянку не узнал. Не застал