Что создано под луной?. Николай Удальцов

с транспорантиком «Слава КПСС!» в руках, норовя при этом, стукнуть этим транспорантиком Искариота по голове, уверенная в своей возрастной защищенности. Искариот не стал спорить, а просто сплюнул на асфальт:

      – Общественное мнение – это, кроме всего прочего, мера стадности…

      В этот момент в окна «Макдональдса» полетели первые камни.

      Гранаты бросают с целью. Булыжники в окна – чтобы изобразить цель.

      Так действие скрывает свою бессмысленность.

      Толпа тут же перестала быть собранием разных людей, превратившись в единую, не обремененную персонализацией, разрушающую угрозу.

      Толпа растворяет человека в безнаказанности.

      В толпе можно все, даже для тех, кто не считает, что все можно.

      Толпа – это трусливая надежда на личную безответственность.

      Толпу всегда можно позвать, потому, что толпа – всегда проститутка.

      Толпа – теплое место для ублюдков…

      Люди, побывавшие толпой, имеют отличный шанс стать подонками…

* * *

      Людское поле переместилось к окнам «Макдональдса», скоктейлив в себе националистов, антиглобалистов, любителей Че Гевары и обыкновенных посторонних прохвостов, которых всегда бывает большинство.

      Даже если не принимать в расчет того, что любые прохвосты, прежде всего – посторонние.

      Сторонники «Славы КПСС!», как всегда, легко перемешались с остальными бузящими, хотя, в силу своей малочисленности, явно не играя никакой роли.

      Серьезное отношение к «Славе КПСС!» никогда никому не приходит в голову, даже в кругу горлопанов, до тех пор, пока эта самая «Слава…» не оказывается у власти.

      Тогда, как правило, бывает уже поздно…

      Несколько девчонок, работавших в быстроедстве, попытались забаррикадировать двери, но были быстро и героически оттеснены вглубь помещения восставшими против глобализма.

      Победа над десятком девчонок, старшей из которых едва ли исполнилось двадцать три, всегда окрыляет борцов за любую свободу.

      Особенно, если девчонки работают, а борцы – люмпенствуют.

      Теперь толпа была уверена в своих силах.

      Искариот понял это, и, отворачиваясь, прошептал:

      – Непроверенная в серьезном деле, уверенность в своих силах – это оптимизм, доведенный до кретинизма…

      Риоль смотрел на происходящее с неприязнью, перемешанной с презрением.

      Крайст – с горечью.

      Девушка, нарисованная акварелью, и девушка, нарисованная углем – со страхом.

      Искариот смотрел в противоположенную сторону.

      – Что ты думаешь, Крайст, о той самозабвенности, с которой эти мерзавцы крушат обычную, никому не мешающую забегаловку? – поморщившись, спросил Риоль.

      – Я думаю, что самозабвенней всего рабы борются за свое право оставаться рабами…

      – Как ты считаешь – они идут сами, или за ними кто-то стоит?

      – Невежество всегда кем-то организовано. Но не в этом проблема.

      Проблема в том, что во все времена, подлецы находят для себя глупцов…

      – Крайст,