Основано на нереальных событиях. Александр Юрьевич Некрасов

для вечно открытых глаз. Свет в небе постоянно играл бликами, мягко и незаметно. Будто светил в небе было несколько, и разных оттенков. Тем не менее, ни одного М так и не увидел, даже элементарного солнца или луны. И форму ландшафта он не мог понять, она постоянно менялась. В одном месте все было так, как на земле, и ощущалась шарообразность формы планеты, а в другом месте все могло стать плоскими и настолько далеким, что мир этот представлялся вселенской картой, или картинкой, парящей в космосе.

            В лесу стали показываться озера, которые спали в объятиях деревьев. Вскоре водоемов стало больше, и чем дальше ехал поезд, тем меньше было земли. Через несколько минут они неслись по водной глади, лес остался позади и только полоска суши, по которой тянулись рельсы, связывала их с удаляющейся землей.

      Кристина снова стояла у края аккуратной фигурой, с тёплыми контурами на лице от света горизонта. Горизонта, которого и видно то не было, там сияло только розово – желтое пламя.

            М приподнялся на локтях, поискал глазами Кассандру, и обнаружил ее лежавшую у себя под боком, она что-то царапала на полу шурупом. Он поднялся так, будто проснулся среди фарфоровых ваз, и встал рядом с Кристиной, тщательно стряхнув пыль с плеча.

      – Куда мы сейчас едем?

      – Отведу малышку на занятия.

      – Похоже учёба детей не оставляет даже во сне.

      – Да нет, это не школа. Там просто не дают им забыть о настоящем мире, ни то совсем превратятся в призраков. Уйдут куда-нибудь совсем далеко, и не будут ничего знать ни о мире, ни о себе. И возможно станут опасны.

      – Ты училась там?

            Она улыбнулась, а он заключил про себя, что это подозрительно красиво.

      – Нет, не ходила. А мне и не нужно, у меня нет таких проблем. И тут я ощущаю себя гораздо осознаннее, чем другие люди. Будто я дома. Вообще то это нужно только детям, психика у них такая. Взрослым проще не потерять себя здесь.

            Колёса издали резкий звук, и поезд поехал совсем медленно. М заметил оранжевые блики в зрачках Кристины и посмотрел на горизонт. Смеркается. Небо из золотисто – голубого стало раскаленно – оранжевым, а к краю невидимого горизонта покраснело. Он повернул голову и увидел впереди высокие скалы, как стены. Еще дальше за скалами небо было сокрыто за тяжелыми тучами, которые выглядели живыми и не были статичны. Там было темно, и темнота это ползла по небу, приглашая в мир ночь.

      Поезд погрузился в тоннель, по началу черный внутри, как глазница обгоревшего черепа. Через некоторое время глаза привыкли, М и его спутницам стали видны пики сталактитов и сияние влажных стен. Пахло сыростью, и неизвестностью. Тоннель освещался белым мерцающим светом старых ламп, и изредка мелькавшими красными фонариками.

      Каменная прохлада прогнала их расслабленность, и М, ни разу не бывавший в пещерах, не открывал глаз от сталактитов и убегающих в глубину маленьких проходов в стенах, временами посматривая на Кристину, которая пыталась не дать Кассандре