Подлунные истории (сборник). Эдуард Байков

на меня с руганью напустился Козырь. Неся несусветную чушь, он обвинял меня во всех смертных грехах и, вероятно, сам не понимал и половины из того, что изливал наружу его обезумевший разум. Слепому было заметно, что нервишки у него порядком сдали. Когда он остановился и на мгновение умолк, чтобы отдышаться и с новой силой обрушить на меня поток брани и нелепых обвинений, я молниеносно развернулся и врезал ему от души. Удар оказался настолько силен, что верзила отлетел и рухнул навзничь. Подскочив к нему, я потрогал челюсть – слава Богу, цела, но сам он пребывал в глубоком нокауте.

      Очнувшись, Козырь кинулся было на меня, но вовремя заметил направленный ему в грудь ствол.

      – А теперь слушай, – жестко отчеканил я, – сейчас не время и не место выяснять отношения. Ты ведешь себя как баба, у которой стянули подштанники! Возьми себя в руки, если не хочешь сгинуть тут, в этом дерьме! Ты все понял?!

      Какое-то время он стоял, напружинившись, похожий на разъяренного тигра, затем обмяк, с шумом выпустил из легких воздух.

      – Твоя взяла, – хрипло произнес он, – ты прав. Давай, веди нас.

      После этого случая и вплоть до самой развязки Козырь уже не пытался качать права и даже ни разу не повысил на меня голос. Впрочем, конец уже был слишком близок, и времени у нас оставалось только на то, чтобы окончательно осознать свою обреченность. Я хочу сказать, что мы были обречены на гибель, как только переступили черту запретной зоны и даже раньше, с самого начала нашего рискованного предприятия. Можно с сочувствием отнестись к четверым моим спутникам, не знавшим этих мест, и не ставить им в вину неведение. Но я-то, прекрасно осведомленный обо всех опасностях, подстерегающих дерзких путников, и обо всех запретах, наложенных негласным законом на область Территории, окружающую Отрог дьявола, я, который гордился своим хваленым чутьем и смекалкой, неужели не мог предотвратить то, что случилось? Воистину, бес попутал меня, и имя этому бесу – алчность, жажда наживы. И эта чертова жадность ЧУТЬ было не сгубила меня.

* * *

      К подножию горной цепи мы добрались еще засветло и с ходу начали второе восхождение наверх. Отрог, к счастью, оказался не столь крутым, как те кручи, что нам пришлось преодолеть накануне. Без особых усилий мы карабкались все выше, огибая заостренные пики скал, выискивая лазейки и удобные переходы, все время забирая вправо по направлению к центральной и самой высокой вершине отрога. Лишь в одном месте нам пришлось продвигаться по краю обрыва, где узкий и длинный выступ образовывал нечто вроде карниза, опоясывая стену широкой скалы. С опаской прижимаясь к холодной поверхности камня, мы шаг за шагом двигались вперед по этому ненадежному проходу, но, к счастью, все обошлось, и, когда мы достигли широкой каменной ложбины меж скалами, на землю опустилась ночь.

      Мы поставили наши палатки неподалеку от массивного, высотою в два человеческих роста, валуна. После короткого и невеселого ужина отправились спать. Каждому из нас троих нужно было обязательно