Центурион. Саймон Скэрроу

деятельное участие.

      У Катона невольно распрямилась спина.

      – Конечно да, командир. Разве я тебя когда подводил?

      Секунду они пристально друг на друга смотрели, после чего Макрон неожиданно рассмеялся и плотно хлопнул товарища по плечу.

      – Пока нет! У тебя, парень, не яйца, а шары из чистого железа! Вот бы всех мне таких, как ты, или хотя бы похожих!

      – Было бы, наверное, неплохо, – рассудил Катон.

      Макрон поднялся, растирая слегка занемевшие от долгого сидения ягодицы. Уютное место этот дворик, но деревянная скамья все же жестковата.

      – Ну что, идем, – сказал он, подхватывая свой витой жезл центуриона.

      Они направились через форум, который уже звенел голосами бордельных зазывал, торговцев дребеденью и свободных от службы солдат из лагеря. Молодые, еще с юношеским пушком на щеках, рекруты держались в основном шумными ватагами и дружно вваливались в ближайшие харчевни и таверны, где их тут же окружало прыткое, хитроглазое жулье и ворье, для которого вынуть у хмельного юнца-солдатишки кошель раз плюнуть. Рекрутов Катону было немного жаль, но известно одно: лишь горький опыт научит их тому, что требуется просто-таки вбить себе в башку. Так что больная поутру голова и потеря кошелька заставят их быстро усвоить урок на будущее. Если они до него доживут, конечно.

      Как всегда, легионеры и ауксилиарии – солдаты вспомогательных когорт – держались друг от друга на расстоянии. У легионеров жалованье было на порядок больше, а к солдатне из неграждан они традиционно относились с легким пренебрежением – чувство, понятное Катону и всецело одобряемое Макроном. Из-за лагерного частокола оно просачивалось и на улицы Антиохии, где люди из когорт, как правило, держались от легионеров на почтительной дистанции. Хотя, похоже, не все. При повороте с форума на одну из улиц друзья заслышали невдалеке сердитую перебранку. Под мутноватым кругом фонаря при входе в одну из таверн теснилась небольшая толпа – оказывается, вокруг двоих драчунов, которые, выбравшись на улицу, без промедления покатились в сточную канаву, немилосердно мутузя друг друга.

      – Ишь, чего-то не поделили, – хмыкнул Макрон.

      – Думаешь вмешаться?

      Макрон, пока приближались, с прищуром наблюдал за происходящим, после чего пожал плечами.

      – Еще нам не хватало влезать. Пускай сами меж собой разбираются.

      Как раз в эту секунду в руке у одного из дерущихся огнисто взблестнуло, и кто-то крикнул:

      – Да у него нож!

      – Вот погань, – Макрон досадливо цыкнул. – И не хотели, а придется. А ну-ка, быстро!

      Он ускорил шаг, бесцеремонно оттолкнув с пути кого-то дюжего в красной тунике, вышедшего взглянуть, что там за шум.

      – Эй, – сердито вскинулась туника, – смотри, куда прешь!

      – Придержи язык! – Макрон поднял свой жезл центуриона, чтобы его разглядел и этот крикун, и все остальные, а сам между тем проталкивался к дерущимся в канаве. – А ну-ка, вы оба! Сейчас же расцепиться! Это приказ!

      Драчуны, шумно возясь и пыхтя, наконец разнялись. Один