Код да Винчи. Дэн Браун

его убил, то что здесь указывает на убийцу? – Лэнгдон указал на знаки на полу. – Цифровой код? Какие-то идолы родича? Мины зла? Звезда на животе? Слишком уж замысловато.

      Фаш нахмурился с таким видом, точно эта идея ни разу не приходила ему в голову.

      – Да, верно.

      – С учетом всех обстоятельств, – продолжил Лэнгдон, – я бы предположил, что если Соньер намеревался сказать нам, кто убийца, он бы просто написал имя этого человека, вот и все.

      Впервые за все время на губах Фаша возникло подобие улыбки.

      – Précisément, – сказал он. – Précisément.

      Я стал свидетелем работы истинного мастера, размышлял лейтенант Колле, прислушиваясь к голосу Фаша, звучавшему в наушниках. Агент понимал: именно моменты, подобные этому, позволили капитану занять столь высокий пост в иерархии французских силовых служб.

      Фаш способен на то, что никто другой не осмелится сделать.

      Тонкая лесть – почти утраченное ныне искусство, особенно современными силовиками, оно требует исключительного самообладания, тем более когда человек находится в сложных обстоятельствах. Лишь немногие способны столь тонко провести операцию, а Фаш, он, похоже, просто для этого родился. Его хладнокровию и терпению мог бы позавидовать робот.

      Но сегодня он немного разволновался, словно принимал задание слишком уж близко к сердцу. Правда, инструкции, которые он давал своим людям всего лишь час назад, звучали, по обыкновению, лаконично и жестко.

      Я знаю, кто убил Жака Соньера, сказал Фаш. Вы знаете, что делать. И чтоб никаких ошибок.

      Пока они не совершили ни одной ошибки.

      Сам Колле еще не знал доказательств, на которых основывалась убежденность Фаша в вине подозреваемого. Зато он знал, что интуиция Быка никогда не подводит. Вообще интуиция Фаша временами казалась просто сверхъестественной. Сам Господь шепчет ему на ушко — так сказал один из агентов, когда Фашу в очередной раз блестяще удалось продемонстрировать наличие шестого чувства. И Колле был вынужден признать, что если Бог существует, то Фаш по прозвищу Бык наверняка ходит у него в любимчиках. Капитан усердно посещал мессы и исповеди, куда как чаще, чем принято у других чиновников его ранга, которые делали это для поддержания имиджа. Когда несколько лет назад в Париж приезжал папа римский, Фаш употребил все свои связи, всю настойчивость, чтобы добиться у него аудиенции. И снимок Фаша рядом с папой теперь висит у него в кабинете. Папский Бык – так прозвали его с тех пор агенты.

      Колле считал несколько странным и даже смешным тот факт, что Фаш, обычно избегавший публичных заявлений и выступлений, так остро отреагировал на скандал, связанный с педофилией в Католической церкви. Этих священников следовало бы дважды вздернуть на виселице, заявил он тогда. Один раз за преступления против детей. А второй – за то, что опозорили доброе имя Католической церкви. Причем у Колле тогда возникло ощущение, что второе возмущало Фаша гораздо больше.

      Вернувшись к компьютеру, Колле занялся своими непосредственными обязанностями на сегодня – системой слежения. На экране возник детальный