Охота на дьявола. Керри Манискалко

каретный сарай, где ждало новое тело со своими секретами.

* * *

      – Сосредоточься! Сколько весит левая почка? – спросил дядя, чуть ли не рыча.

      На нашем импровизированном столе для вскрытия лежала очередная молодая женщина – безмолвная, в отличие от улицы, приглушенный шум которой доносился в каретный сарай. Однако меня отвлекали не только деревянные колеса, громыхающие по мостовой, и еще одно растерзанное тело. Ужасно болела нога. Я сняла пальто и перчатки, чтобы не мешали работать, и страшно замерзла. Пока я взвешивала орган, у меня стучали зубы, а дыхание вырывалось маленькими белыми облачками.

      – С-сто шестнадцать г-граммов, сэр.

      Дядя переключил внимание со вскрытого тела на меня и сразу заметил дрожь, которую я больше не могла скрывать. Тяжелое бархатное платье угольного цвета с алой отделкой было достаточно теплым, чтобы сидеть в помещении с чашкой горячего чая и хорошей книгой, но в Нью-Йорке стоял январь, и погода была такой же коварной, как и убийца, оставляющий трупы, словно снежинки, по всем трущобам.

      – Гривс! – крикнул дядя бедному конюху, которого подрядил для этого ужаснейшего задания.

      Юноша появился в дверном проеме, украдкой бросил взгляд на убитую женщину и позеленел.

      – Разожги огонь. Но имей в виду, не очень жаркий. Мы же не хотим ускорить разложение тела, верно?

      Юноша покачал головой, теперь он был не просто зеленым – казалось, его вырвет при одной мысли о гниющем трупе в каретном сарае его госпожи. Трудно было понять, боялся ли он мою бабушку или тело жертвы. Он уже нездорово побледнел, когда дядя попросил его убрать все три бабушкиных экипажа и поставить на их место стол для вскрытия. Может, он боялся, что, когда бабушка это обнаружит, он сам станет одним из тех покойников, которых мы режем.

      – А потом проваливай!

      В соседнем строении негромко ржали лошади, топая то ли одобрительно, то ли раздраженно, когда юноша добавил угля в затейливую железную печку в углу. Бабушкин особняк был роскошен для городского жилища – в нем были конюшня и каретный сарай. Огонь не сильно согрел место, где мы работали. Земля по-прежнему с удовольствием посылала под мои юбки волны холодного воздуха. Я размяла занемевшие пальцы, зная, что от меня не будет толку, если они останутся окоченевшими, как у трупа.

      – Готова? – спросил дядя, поджав губы.

      – Да, сэр.

      Нога болела, но я стиснула зубы и даже не заикалась об этом, иначе дядя отослал бы меня прочь.

      – Правая почка чуть крупнее – сто двадцать граммов.

      Дядя протянул поднос для образцов, и я положила на него скользкий орган. Мое сердце подскочило, когда почка чуть не соскользнула с гладкой поверхности.

      – Спокойно!

      Дядя переложил ее в банку. Я посмотрела на готовый к использованию формалин, протерла скальпель карболовой кислотой и выбрала другой инструмент из разложенных на маленьком откидном столике. Теперь пора вынуть желудок и рассмотреть его содержимое в поисках секретов.

      Несколько разрезов в нужных местах – и желудок лежит на столе,