Постучи в мою дверь. Маша Моран

ума. Точно. Конечно! Она чокнулась. А эта комната – палата. А Белоснежка наверняка, одна из пациенток.

      Олеся начала копошиться в ворохе одеял и покрывал. Ей нужно немедленно выбраться отсюда. Убедить лечащего врача, что она еще не до конца утратила адекватность. На крайний случай, сообщит, что у нее нет денег на лечение. Тогда уж ее точно вышвырнут отсюда. Голова закружилась. Предметы вокруг заплясали в диком танце. Подсвечник кружил в вальсе небольшую шкатулку. А расписанный цветами таз лихо гарцевал в польке с таким же кувшином. Олеся встала на ноги и схватилась за комод. Ноги дрожали и подгибались. Адский бал перед глазами продолжался. В ушах шумело, как будто, в голове разлился океан, и пенные волны накатывали на берег. Держась за обитые прохладным шелком стены, Олеся добралась до белой двери. Бронзовая ручка с трудом поддалась ослабленным пальцам. Навалившись всем телом, Олеся отворила дверь и выглянула наружу. Наверное все-таки сошла с ума. Она опасливо шагнула в пустой коридор. Узкий и сумрачный, он тянулся вперед и сворачивал вправо. На равном расстоянии друг от друга расположились небольшие окошки, затянутые хрустальным инеем. Больше всего Олесю поразили покрытые известкой стены полуметровой толщины. Такие могут быть разве что в крепости… Ну или в клинике для буйно помешанных. Иначе зачем делать их подобной толщины? Нечто похожее она видела давным-давно в детстве, когда дед повез ее на экскурсию в средневековый кремль. Олеся осмотрелась. Возле комнаты, из которой она вышла, висел гобелен. Она даже забыла о боли. Вокруг потонувшего в тумане величественного замка развернулось жестокое сражение. Мастерица не поленилась вышить десятки разноцветных стягов и знамен, крошечные фигурки воинов – живых и убитых, и брызги крови, летящие в разные стороны. Олесе казалось, что она слышит крики храбрецов, обороняющих замок и даже чувствует гарь от костров.

      – Госпожа! Вы очнулись?!

      Олеся вздрогнула и начала оглядываться, застигнутая врасплох и пойманная с поличным.

      – Что ж вы вышли, не одевшись? Простудитесь ведь! Еле лихорадку от вас отвели, а вы разгуливаете тут едва ли ни голышом. Ох, да что я распинаюсь… Болезная ведь…

      Олеся глупо смотрела по сторонам, пытаясь понять, к кому обращается невысокая шустрая девица в забавном чепце и платье, вышедшем из моды лет четыреста назад. Поджав губы, девица смотрела прямо на нее. Едва шевеля языком, Олеся с трудом выдавила из себя два слова:

      – Где я? – В низком хриплом шепоте Олеся едва узнала свой голос.

      Она не успела подумать, почему он звучит иначе – девица в старомодном платье изменилась в лице. Она смешно открыла рот, а белесые брови уползли так высоко, что скрылись под чепцом.

      – Говорит… ЧуднАя говорит… Простите, госпожа! – Девица бухнулась перед Олесей на колени и согнулась в три погибели. – Простите, дуру! Сама не ведаю, что несу.

      Олеся опасливо отодвинулась. Она точно в какой-то клинике. С очень странным персоналом. Может,