Картина убийства. Ти Кинси

не представляю, как ей все это сходит с рук, – заметил хозяин. – Наверное, людям просто некуда больше идти. Так что мы можем предложить вам теперь, после того как вы вырвались из ее «объятий»? У меня есть отличные свиные отбивные.

      – У меня здесь целый список, – сказала я, протягивая ему свой последний листок.

      Какое-то время он молча рассматривал его, а потом расхохотался.

      – Чтоб я так жил!.. Сколько, вы сказали, у вас будет гостей?

      – Всего четверо. Но леди Хардкасл считает, что мы должны раскинуть перед ними скатерть-самобранку.

      – Это точно, – согласился он, все еще смеясь. – Мне понадобится какое-то время, чтобы все это приготовить. Позже я пришлю вам посыльного.

      – Можно не торопиться. На сегодня нам запасов хватит.

      – Между этими синематографистами и мистером Хьюзом с его веселой компанией мужчин и женщин… – начала миссис Спратт.

      – Мистером Хьюзом? – переспросила я.

      – Это предводитель тех шутов, которые стоят перед деревенским залом со своими плакатами, – пояснила миссис Спратт. – В общем, с одной группой, которая приезжает, чтобы продвигать свой синематограф, и второй, появившейся здесь, чтобы разоблачить перед жителями деревни его пороки, думаю, нам предстоит насыщенная неделя. Мистер Холман уже заказал больше мяса, чтобы хватило на пироги для всех.

      – Что ж, в таком случае я рада, что приношу благие вести и новые заказы на мясо, – сказала я с улыбкой.

      И оставила еще одного лавочника размышлять над неожиданными преимуществами приезда гостей из мира живых картинок.

* * *

      Когда я вернулась домой, там все было спокойно. Эдна хлопотала по дому, болтая о чем-то несущественном, как будто ничего не произошло. Она вообще любила поболтать ни о чем, и я не обратила бы на это никакого внимания, но Дора явно старалась не попадаться мне на глаза, так что у меня возникло подозрение, что проблема все еще не решена до конца.

      Дэви, дай Бог ему здоровья, из кожи лез вон, чтобы продемонстрировать свое дружелюбие и воспитание. Когда я впервые встретила его в «Грейндже», он был ленивым и довольно-таки грубым парнем. Однажды он здорово покрыл нашего друга инспектора Сандерленда по-валлийски и был очень сильно удивлен, когда я ответила ему на том же языке. Когда я узнала его лучше, то поняла, что его сварливость была результатом поразительного отсутствия уверенности в себе. Иногда он долго не мог понять, что происходит вокруг, и сумел убедить себя – без сомнения, не без недоброй помощи со стороны окружающих, – что он настоящий глупый баран.

      С этими своими воображаемыми недостатками Дэви боролся вполне традиционным способом, относясь к окружающим агрессивно и враждебно. Люди старались держаться от него подальше, что избавило его от насмешек, но в то же время оттолкнуло от него всех, кроме самых верных друзей. Однако со мной он почему-то никогда не был груб, и мы всегда неплохо ладили. Возможно, это как-то связано с нашими кельтскими корнями.

      – Думаю, что на данный момент я сделал все, что мог, мисс