Я ни о чем не жалею…. Виктор Чекмарь

«Наташа, а не беспокоит ли вас изжога?», искренне при этом беспокоясь о её здоровье. Моя выходка потрясала окружающих и убивала Наташу. Таким образом я самоутверждался.

      Первая реакция – испепеляющий, полный ненависти, так любимый мною взгляд прекрасных карих глаз, затем – откровенный флирт на моих глазах с каким-либо пацаном и исчезновение с ним на некоторое время, этакая изощрённая месть. Боже, она доводила меня до исступления. Я бесился… и вот уже когда, казалось, был на пределе и мог сотворить чёрт знает что, вдруг тихо: «Шурик, проводи меня». Она звала меня Шуриком, и звук её голоса, произносившего моё имя, был для меня самой сладкой музыкой. И я срывался и бежал за нею вдогонку, потому что после этих слов Наташа никогда не утруждала себя ожиданием, а тут же разворачивалась и своим скорым «скачущим» шагом начинала быстро удаляться в сторону своего дома. Как я теперь понимаю, это был заключительный аккорд её маленькой мести, она всегда одерживала надо мной верх.

      Короче, мы вели опасную игру: я на мои нежность и обострённость чувств накинул личину грубости и сарказма, а Наташе в отместку за мои чудачества очень сильно хотелось заставить меня покориться, признать перед всеми, что я её люблю до беспамятства и готов ради неё на всё.

      Любить всем сердцем на пределе сил —

      довериться, оставшись без защиты.

      И если б мог я, только б так и жил,

      не злясь и не копя в душе обиды.

      А я не смог… Любя Наташу больше жизни, я не сумел ей поверить и не захотел перед нею раскрыться. Я продолжал бравировать, открыто насмехаясь и над нею, и над самим собой, и… доигрался.

      Через три месяца мы расстались: я – продолжая её любить; она – окончательно во мне разочаровавшись.

* * *

      Тебя измены разве что смешат…

      Когда не любишь, ты в себе уверен.

      Ты равнодушен, не бываешь гневен,

      до лампочки – что скажут, как глядят.

      Приходит время – хочется опять

      почувствовать, как мир вокруг чудесен.

      Любовный без любви напиток пресен.

      Ну что ж, вперёд: довольно отступать!..

      Боюсь вначале, что не полюблю,

      спугну любовь, не дав цветку раскрыться.

      А полюбив, себя на том ловлю,

      что вновь боюсь, – теперь уж оступиться.

      Любить всем сердцем, на пределе сил —

      довериться, оставшись без защиты.

      И если б мог я, только б так и жил,

      не злясь и не копя в душе обиды.

      Финал не нов: любимой не любим.

      Её любовь – мое воображенье.

      Открылась ложь в минуту откровенья.

      Растаял грёз печально-сладкий дым.

      Не захлебнулся, как в потоке лжи,

      глотнув изрядно?… – редкая удача.

      Вот это жизнь! Вот это виражи!

      Смеюсь, благодарю за всё и плачу.

      Ну, сколько можно шишки набивать?!

      Давно не мальчик, опытный повеса.

      А стоит ли так сильно горевать?!

      В