Я ни о чем не жалею…. Виктор Чекмарь

смешок, не имевший ко мне ни малейшего отношения, я истолковывал превратно, не в свою пользу… и в то же время я был счастлив. Как я завидовал этим людям: её отцу, матери и брату, которые могут жить с нею в одном доме, могут ежечасно общаться с нею – с этим неземным, как мне казалось, существом.

      Меня хватило всего на два посещения, после чего мой комплекс неполноценности одержал верх над моими чувствами, и я поставил на себе крест, сочтя себя недостойным.

      В то время мне было тринадцать лет.

* * *

      Её звали Наташей. Это имя так и осталось самым любимым для меня женским именем на всю оставшуюся жизнь. И этой белокурой бестии было всего четырнадцать лет.

      В свои четырнадцать, не имея еще никакого любовного опыта, она уже умела стрелять глазами. О, эти блядские, завораживающие глаза, этот ни с чем несравнимый, игривый, призывный, пронизывающий тебя до дрожи в коленях, мимолётный, как бы нечаянно, вскользь брошенный на тебя взгляд… Далеко не каждая женщина может так смотреть, хотя со временем практически все они худо-бедно осваивают технику стреляния глазами и что-то похожее изображают. Но взгляды этих «технарей» – лишь жалкое подобие, всего лишь имитация взглядов тех женщин, которым это искусство дано от рождения. Именно такие особы способны околдовать, присушить, сделать мужчину своим рабом и помыкать им как тряпкой.

      Я всегда чувствую этот взгляд всеми порами тела и в таких женщин влюбляюсь моментально, вне зависимости от степени их привлекательности, возраста и других факторов и обстоятельств.

      Но, как правило, это очень опасные, циничные и коварные создания, они – хищницы. Хотя бывают и исключения, однако крайне редко, и исключения эти я бы назвал ангелами во плоти безо всякого преувеличения, потому что я таких женщин тоже встречал, но любим ими, к большому сожалению, не был.

      Итак, вы поняли: едва увидев Наташу, я был покорён.

      В тот год лето стояло жаркое. Я ненавидел день и не мог дождаться вечера, когда вновь увижу её.

      Ежедневно возвращаясь домой около трёх-четырёх часов, я до позднего утра не мог заснуть, перебирая в памяти её жесты, взгляды, смех, фразы, поступки… Всё в ней казалось мне прекрасным и совершенным, а грудь мою терзало щемящее чувство, в котором сплелись воедино восторг и обожание, неясные беспокойство и опасения, страх и надежда. Мне достаточно было только находиться рядом с нею – и я уже парил в небесах. А иногда неосторожно сказанное ею слово, даже малейший оттенок интонации, могли ввергнуть меня в пучину страданий, и тогда я становился самым несчастным человеком.

      С той поры моим любимым изречением стало «мне всё равно, страдать иль наслаждаться». Потому что человек по-настоящему живёт только тогда, когда любит. Если любовь взаимна, он ликует, он счастлив. Если безответна, он страдает и почти гибнет. Но только в эти мгновения, часы, недели, месяцы любви он понимает, что значит жить. Любовь – это величайшее из творений Господа. Ради того, чтобы испытать это чувство (а вернее, только ради этого), стоило рождаться