Я спас СССР. Том II. Алексей Вязовский

черного хлеба, оставшиеся от завтрака, пишу записку для Вики и спускаюсь вниз. Времени остается только-только забежать в приемную комиссию к Димону и звякнуть Мезенцеву.

      Друг, увидев меня в форме, делает стойку, как волкодав, почуявший добычу:

      – Опять что-то стряслось?

      – Успокойся. Оля Пылесос стряслась. Помнишь, я обещал с ней в поход пойти? Пришло время платить по счетам. Записку Вике занесешь?

      Кузнец неодобрительно качает головой. А потом, вспомнив что-то, тащит меня к окну и жарко шепчет на ухо:

      – Лева вчера ночью слушал «голоса»… ну, ты понимаешь. Так вот: эти гады уже откуда-то все узнали и теперь несут такое, что волосы дыбом встают! – Друг закатывает глаза, пытаясь припомнить слова Когана: – «На фоне голода и протестов трудящихся в Союзе обострилась борьба группировок в Кремле…» Дальше что-то про ожесточенную грызню кланов, которая перешла в попытку военного переворота. Во… И про бомбу в самолете они тоже уже знают.

      Димон разводит руками. Я вздыхаю и смотрю в окно. Слава богу, что о стрельбе на Лубянке на Западе неизвестно, вот был бы шухер. Двойной. Вслух же говорю:

      – Нет, Димыч, а чего ты ждал – что все останется шито-крыто? Это после танков на улицах Москвы и митинга на ЗИЛе, где были сотни людей?

      – Да, я все понимаю, но западники-то какие ушлые!

      – Они за это хорошие деньги получают. Ну, ладно, я побежал, а то меня Ольга прибьет.

      Димон ехидно посмеивается:

      – Крепись, старик! Мысленно мы с Левой с тобой. Будем надеяться, что она там тебя не изнасилует.

      – Типун тебе на язык! – Я суеверно сплевываю через левое плечо.

      Воспользовавшись местным телефоном, звоню на Лубянку. В приемной Мезенцева у телефона все тот же не известный мне лейтенант Фомин. Генерала на месте нет. Подозреваю, что он сейчас в Кремле на пленуме. Ну и чудненько! Скороговоркой прошу передать ему, что я с группой ушел в поход в Бородино. Буду завтра к вечеру…

* * *

      Походы – это особый вид летнего отдыха в 60-х годах. Дачи еще мало у кого есть, садоводство и огородничество считаются уделом пенсионеров. В деревню к родственникам не смотаешься – выходной день-то всего один, воскресенье. И чем заняться горожанам летним выходным, на природу-то выехать хочется! Вот и устремляются воскресным утром толпы людей к ближайшим подмосковным водоемам – урвать солнышка, позагорать и искупаться. Электрички, а особенно пригородные автобусы в эти дни переполнены народом – шум, гам, детский писк. Едут целыми семьями: с покрывалами, флягами с водой и с сумками, набитыми нехитрой снедью.

      А что делает продвинутая молодежь? Молодежь идет в поход. Собираются группой в несколько человек в субботу вечером, после работы, и с палатками отъезжают подальше от Москвы, выбирая те места, куда горожане с детьми на один день не поедут. Пусть далековато, зато природа там еще первозданная и пляжников нет. Времени до темноты как раз хватает, чтобы доехать, найти место, где поставить палатки, и набрать дров, на которых будет приготовлен ужин. В отличие от пляжников эти смелые отдыхающие называются